Кара заболела. Ее укусил большой комар. В руку. Рука распухла. Дядя Сетфан прихадил и задавал вапросы.
Мама сказала надо писать в дневнике дату. Это день недели и месяца. Сигодня пять дней с начала месяца. Месяц Айродус. Пятое Айдродуса?
Шестое Айродоуса. К Каре приходил клерк Гримбарроу. Он мрачный но не злой. Дядя Стефан тоже прихадил. Он все еще ищет комаров. Странный. Но он хароший.
Восьмое Айродуса. Каре лучше. Скоро она сможет играть.
Десятое Айродуса. Дорш нашел куклу. Он не дал с ней поиграть. Кукла свистит, если ей нажать на живот. Я пожалуюсь маме. Или не пожалуюсь. Кара сказала дяде Стефану где видела комара. Дядя Стефан был мрачный. Говорил про гнездо стрижей. Стрижи это птицы а не комары!
Адинадцатое Айродуса. Дорш сам виноват!!!!!!!!!
- Дневник Моры Старленд
_________________________________________
Алмас. Район Свободы.
Таверна "Бедра и Окорочка"
Андоран, как один из первопроходцев идеи социального равенства, являлся страной передовой и в некоторых иных, сопутствующих этой идее отношениях. Например, несмотря на техническое наличие среднего класса в большинстве развитых стран Авистана, наиболее полноценное признание, наибольшую роль и наибольшие стимулы к развитию он имел именно в Андоране. Молодому государству удержать власть в руках народа и его лучших представителей, а не толпы, как это произошло в Галте. И это сделало возможным заведения, подобные "Бедрам и Окорочкам" – заведение среднего класса для среднего класса.
Ненавязчивые звуки лютни совершенно не мешали ни еде, ни разговору. Освещение было не новомодным магическим, а простым – свечи на столах, канделябры под потолком. Не было и излишне патриотичной символики, которой грешили некоторые заведения, заказывая обои в орлах, орнаменты орлов на стульях, столах, стенах и потолке, или выкрашивая все в цвета андоранского флага. Это было неплохое место для того, чтобы перекусить и поговорить о делах. Несколько многообещающих компаний Алмаса образовалось именно здесь, из корявых схем и неуклюжих записей на салфетках. А то, что хотя в ассортименте таверны и были бедра всевозможной дичи, подбор официанток оставлял немало места для толкования названия и не слишком пристойных шуток, шло лишь на пользу заведению.
За одним из столиков в углу сидели двое, и непринужденность, с которой они вели разговор, выдавала в них как минимум старых знакомых, но, скорее, закадычных друзей. Помимо обглоданных останков курицы, на столе стоял кувшин вина, из которого прилагавшиеся бокалы наполнялись уже не раз.
- …так вот, я давно такого не припомню. Сам знаешь, я для многих видных людей кареты делал, у Йозефа половина фургонов из моей мастерской вышла, но последнее время все ремонт да ремонт. А тут такое…
Говоривший, невысокий толстоватый человечек с простыми, приятными чертами лица, пусть и подпорченными чуть рытвинами от пережитой болезни, активно жестикулировал. Произнося фразу про подобный заказ, он поднял многозначительно палец и попытался придать своему лицу таинственное выражение. Получилось не слишком.
- Особа как минимум королевских кровей. Помнишь последний деловой бал?
Собеседник, коренастый мужик с телосложением бойца, если не борца, почесал окладистую бороду, по сторонам которой к шее спускались косички.
- Помню, помню. Ты к чему клонишь?
При коренастый характерно "окал". Его друг широко раскрыл глаза.
- Помнишь Талдорского посла? То ли принц, то ли герцог. Особа королевских кровей, короче.
- Ну?
- С ним еще был полуэльф такой. Рыжий. Я хорошо запомнил. И черты лица такие строгие, надменные.
- Не то, чтобы я присматривался. Я больше по эльфийкам…
Бородатый коротко хохотнул над своей шуткой.
- Рыжие. Точно рыжие. Так вот, он сегодня приходил ко мне в мастерскую!
- Врешь!
- Я и сам ошалел. Приходит такой, оделся победней чуть, но все равно, породу не скроешь. Я, конечно, за свободу и идеалы, но в аристократии что-то есть. Крови и духа, если понимаешь меня. Если б у них там все такие, то и союз не за горами был бы.
Бородач скептически скривился. В отличии от своего собеседника он лично имел дело с челиаксианской знатью. И дело было неприятным, пусть и памятным. Для всех участников. А талдорская недалеко ушла.
- Твое дело верить или не верить. Он карету хотел. Причем не просто карету, а тайнушку. Шестерную. Пари держу, что кто-то из наших красавиц завоевал сердце талдорского посла! Ну, я говорю такой "не меньше недели, у меня сейчас все мастеровые заняты". А его, видать, кто-то надоумил, что у меня лучшие кареты, и он сразу про то, что за деньгами вопрос не станет. И про состоятельных господ, которым этот заказ срочно нужен. Я поломался для виду и согласился.
Каретных дел мастер налил себе вина и отпил пару глотков.
- Представь, как Луис позеленеет от зависти, когда увидит посла на моей карете. Охранного приказа заказ заменил и доработал. Подождут, уроды. Я им Михеля не прощу по гроб жизни. Ну, подрался, с кем не бывает. Зачем же в камеру к самым подонкам сажать…
Он погрустнел и одним залпом опустошил бокал. Налил еще. Поднял.
- За старину Михеля!
Бородач отозвался:
- За Михеля!
И беседа продолжилась в уже другом направлении…
Алмас. Место, о котором посторонним знать не обязательно.
Штаб-квартира Гильдии
Мик Одноухий меланхолично разбирал отчеты, накопившиеся за день. Не то, чтобы он особо любил этим заниматься, но определенно обладал талантом, проявившимся после того злосчастного ограбления, пошедшего настолько наперекосяк, что убегать пришлось под настоящим дождем арбалетных болтов, один из которых и обеспечил Мику как прозвище, так и текущее его положение в Гильдии. Ставшего приметным вора до поры до времени посадили на бумажную работу, и он проявил совершенно не ожидавшуюся от него сноровку. Главы Гильдии (либо, как некоторые подозревали, один глава) решили, что способность разбираться с горой отчетов важнее нескольких подрезанных кошельков в день…
На очереди был ежедневный доклад по "Тиши". Мик давно уже понял, что значимые посетители этого заведения делятся на две категории – те, кто приходит провести важные переговоры, и те, кто маскируется. Купцы, как местные, так и заморские, особо не таились. Для них важна была суть разговора, а не известность о самом факте его совершения. Те беседы, проведение которых должно было оставаться неизвестным, совершались в других местах. А вот искатели приключений очень часто стремились к полной конспирации. И при этом шли в заведение, известное специализацией на тайне переговоров. Сегодня Робастану и партнерам, похоже, привалило. Помимо четырех купцов, таверну посетили несколько личностей, не относившихся к регулярным посетителям. В общем зале они не задержались надолго и прошли в кабинки, если верить словам подкармливаемых Гильдией завсегдатаев. Двух из них в окрестностях "Тиши" наблюдатель видел ранее – эльфа, которого выдавало излишнее изящество в движениях, свойственное многим воинам этой расы, видящим в бойцовском мастерстве что-то сродни танцу, и лысого полуэльфа с дорогостоящем снаряжением вроде украшенного небольшими зелеными кристаллами обруча на лбу или выбивающегося из общей невзрачности одежды плаща. Кроме того, примерно в одно время с ними таверну посетила некая переодетая в женское особа мужского пола. Наблюдатель, согласно рекомендациям Гильдии, уделил ей особое внимание и даже поручил слежку подмастерью, но тот цель упустил и был соответственно наказан. Но это волновало Мика куда меньше, чем повторное появление полуэльфа и эльфа.
Дело было в том, что в день первого появления подозрительных эльфа и полуэльфа за таверной следил представитель конкурирующей организации, причем один из лучших. Заметить его удалось чудом, и агент Гильдии вынужден был предпринять ряд мер, чтобы остаться незамеченным самому, в том числе и сменить позицию наблюдения на куда менее удобную. Одноухий уже передал эту информацию наверх, чтобы там сами разбирались. Торговля информацией о посетителях "Тиши" по праву принадлежала Гильдии, и если на нее кто-то решил покуситься… Мик почесал давно уже восстановленное регенерацией ухо (занимаясь бумагами, он получал куда больше, чем когда-то на улице) и пробежался по приметам еще раз, сверяя их с имеющимися заказами на розыск людей…
Алмас. Портсайд.
Алмасский офис "Хайхельм-Алмас Металлс"
Амар Джаали, один из двух руководителей компании "Хайхельм-Алмас Металлс", был человеком, при первом же взгляде на которого возникали мысли о кузнечном деле. Его несложно было представить у наковальни, мускулистые руки говорили о недюжинной силе, а прищуренный взгляд заставлял задуматься о слепящих снопах искр, разлетающихся во все стороны при ударах молота о раскаленную сталь. Мало кто знал, что гарундиец сложением обязан не только прошлому и настоящему кузнеца, но и году на челиаксианских галерах. С точки зрения челиаксианских законов вполне столь же заслуженному, как и остальные девять, что так и остались не отработанными. Другое дело, что десять лет на галерах – это смертный приговор, ибо даже до пяти мало кто доживал. Но Амару повезло, и благодаря андоранскому флоту, он получил шанс начать жизнь заново, и достаточно далеко от Глаза Абенденго, чтобы шанс встретить старого знакомого был невелик.
И именно поэтому мэтр Джаали, как его теперь называли многие, пристально всматривался в посетителя, который казался подозрительно знакомым. Эти волосы, эти черты лица, эти чистые глаза, этот уверенный взгляд… сейчас их обладатель представлялся Клерламиром Глинвенисом, агентом некого таинственного аристократа, которому почему-то позарез понадобилось путешествовать до Хайхельма на грузовой барже. Обычно Джаали на столь размывчатую просьбу ответил отказом или, как минимум, требованием принести клятву перед лицом Абадара. Но что-то настойчиво подталкивало его избежать официальных следов.
Он нахмурился и подписал бумагу.
- Хорошо, господин Глинвенис. Однако я сам буду наблюдать за погрузкой. И предупреждаю вас, если баржа не дойдет до пункта назначения, награда за головы вашего "аристократа" и его спутников будет существенно выше цены пустой баржи.
Алмас. Разные места.
- Не в правилах нашей организации задавать вопросы, но по-человечески – какого беса вы на этом маршруте забыли? В Молтун все равно через Друму придется... вы же не хотите через Менадорские Горы идти?
…
- В Молтун? Через Исгер? Ха, поищи самоубийц. Гоблины и упыри-адопоклонники. Нет, это не упыри, которые адопоклонники. Это адопоклонники, которые моральные упыри. Сколько-сколько?
…
- Через семь дней? Сейча-а-а-а-а-ас… Милли, деточка, посмотри, у нас есть свободные кареты через неделю? Да, дальние. Вам, уважаемый, сколько мест? В Исгер?!! Слушайте, это отдельные расценки. Полная предоплата при отправлении. Плюс компенсация семье возницы. Плюс цена кареты и лошадей. Плюс плата за риск. Плата за охрану, под конец! Не мое дело, но мертвый этот маршрут, мертвый. Вот если б наши в Совете не брюзжали и ругались из-за пошлин, а заслали туда Орлов, выбили ублюдков-бесопоклонников… послушайте старого мудрого варисианца, не нужен вам этот маршрут. Я, конечно, карету зарезервирую, смету подготовлю… но там точно не меньше полутысячи золотых выйдет. Может до сотни платины дойти. Подумайте. Себе в ущерб советую, отправляйтесь кораблем. Много их ходит, у старого Йозефа работу отнимают…
…
К концу дня Долгрим понял, что идея путешествий через Исгер иначе, чем в составе хорошо защищенного каравана популярностью в Алмасе не пользуется. Совершенно. Многие из тех, с кем он говорил, искренне старались отговорить его от этой затеи. Специалисты взялись за работу, но даже не самому искусному в чтении лиц дварфу было видно, что им несколько неловко выполнять подобное поручение. Да и старик Йозеф, владелец компании "Йозеф и сын", являвшейся, судя по рекомендациям, самой надежной и доходной фирмы по аренде повозок, карет и прочего наземного транспорта во всем Алмасе, если не Андоране, согласился подготовить подходящую повозку. Но до самого конца убеждал преобразившегося в купца дварфа, что это плохая идея, и загибал длинные сухие пальцы, считая аргументы против.
Хаймхельский Транзит
Погрузка прошла без эксцессов. Ранним и характерным для конца лета холодным утром, почти как только зарозовело солнце на горизонте, баржу взяла на буксир шхуна, отправлявшаяся в Кассомир. Матросы и представители компании, конечно, косились на гостей поначалу, особенно с учетом тех дополнительных построек, которые пришлось соорудить на барже. До того, как ее начали готовить к неожиданным пассажирам, на ней была лишь надстройка для команды, но потом пришлось возвести некий аналог стойл и крытый тент для кареты. Последнюю примотали веревками намертво, чтобы при качке она не уехала за борт или не передавила людей.
Помимо знакомых Лорримора, на барже было пять человек. Пять сурового вида матросов, ежедневно упражнявшихся во владении абордажными палашами, и клерк Турль, представитель компании и человек, явно больной какой-то заразным видом бюрократизма. Несмотря на открытость Турля к общению, собеседник спустя некоторое время замечал, что его собственные слова начинают отдавать махровым канцеляритом. Помимо этого Турль проявлял почти материнскую заботу о сундучке с бумагами компании и официальной торговой печатью, позволявшей ему совершать сделки и брать займы у банковских домов по дороге.
Вопреки всем ожиданиям, или, быть может, благодаря вызванным этими ожиданиями предосторожностям, путешествие было донельзя обыденным. Единственным происшествием во время пятидневного морского перехода была морская же болезнь Долгрима, полностью прошедшая на третий день пути. К концу пятого баржа прибыла в Кассомир. Окружающие Старый Кассомир стены, за которыми возвышались укрепления Адмиралтейской Цитадели, лес мачт строящихся или стоящих в доках кораблей Имперского Флота, смешивающийся с дегтем черного дерева запах моря, создающий странный солоноватый, но сладкий привкус во рту при приближении к берегу… матросы компании приветствовали Вероломного Джека, древний маяк, оставшийся почти неизменным со времен величия Талдора, как родного человека.
Практически сразу после прибытия на борт поднялись представители таможенной службы Имперского Флота. Достаточно тщательно обыскав баржу на предмет контрабанды, они удалились с Трулем и долго о чем-то говорили, причем представителю компании пришлось не раз открывать свой сундучок и искать там нужную бумагу. К счастью, все его бумаги оказались в порядке, но к путешественникам-пассажирам обратились с требованием уплатить пограничную пошлину. Подошедший Труль объяснил, что это обычная практика, и выдаваемый после уплаты документ облегчит движение по реке, если придется останавливаться на талдорском берегу.
В Кассомире пришлось задержаться на день, поджидая идущего в нужном направлении корабля. По словам матросов, провести его стоило на корабле, ибо хотя в оплоте морских сил Талдора стража хранит закон и порядок, по меньшей мере внешне, существует немало рифов, на которые новичок может напороться. Вербовочные банды, пьяные матросы, уличные драки и прочие неприятности…
Дальнейший подъем по Селене был еще менее интересным, чем морское путешествие. Слева поля, и изредка небольшие деревушки. Справа поля и изредка небольшие деревушки. Деревушки явно кормились с проходящих мимо кораблей. У каждой была худо-бедно сработанная пристань, несколько таверн с зазывающими надписями, обещающими низкие цены для судоходов, и целые ряды торгующих всякой потребной для проделавшего долгий путь матроса всячиной лавок. Покачивающиеся лодки и буйки сетей говорили о том, что запасным средством выживания была рыбная ловля. Возможно, постаравшись, в этих деревушках можно было бы найти контрабандистов и интересные товары, ну у путешественников на это просто не было времени.
Всевозможные корабли шли либо навстречу, либо обгоняли ползущую за плоскодонным речным судном баржу. Некоторые из их пассажиров махали руками и кричали приветствия, но большинству было все равно. На оживленной дороге не будешь здороваться с каждым встречным, а Селена была оживленной дорогой.
На третий день путешествия по реке вдали забрезжила почти неестественно четкая граница Вердуранского Леса. А уже на следующий день реку окружили плотные ряды деревьев. Многие из них стояли практически на самом берегу, и, впервые за время путешествия возникло ощущение слежки. Тайной, но не слишком стремящейся скрывать давление своего взгляда. Почти сразу стало понятно, что это почувствовали не только едущие к Лорримору, но и матросы с Турлем. Несмотря на довольно пространные объяснения того, что если не приближаться слишком близко к берегу, ничего плохого не произойдет, охватившее экипаж баржи напряжение было довольно заметным, а их слова про безобидность "сил леса" звучали не слишком уверенно.
Но, в итоге, удалось без приключений миновать и загадочный, неестественно зеленый в это время года остров, и пройти без препятствий по Стрекозиной Речке. Подходя к явно дварфами сооруженной пристани (гранит, прямые линии, совершенно не обязательный искусственный канал с механическими воротами и какими-то не слишком понятными приспособлениями), путешественники заметили некое оживление…
Стрекозиная река
Гранитный причал (дварфы не всегда изобретательны в названиях)
Arodus 19, 4711 AR
Оживление на гранитном причале выражалось в приближающемся быстрым маршем отряде одоспешенных дварфов, занявшем оборонительные позиции в укреплениях на стенах канала. Большинство было вооружено топорами и щитами, четыре сжимали в руках тяжелые арбалеты, а двое, в поблескивающих инкрустациями кузнечных фартуках поверх брони, несли покрытые рунами кувалды. Один из кувалдоносцев вышел вперед.
- Я, Балин Арчтейн, служитель Торага и представитель Верховного Короля Борогрима Крепкого, да удлинится его борода, объявляю его волю! Коли вы собираетесь держать свой путь по землям Пяти Королей, должно вам по одиночке, отринув всякие магии защиты и иные притворства, явить себя для проверки на болезни заразные и колдовство зловредное! Отказавшимся от проверки проход под землей и над землей будет закрыт!