Эдвард Грассвол
Подозрительные люди оказались преимущественно "рабочей" (на самом деле безработной) молодежью. Почти у каждого из них была своя собственная душещипательная история, как по его семье прошелся экономический кризис последних лет Прахеи, как у парней из рабочих кварталов нет в жизни возможностей и шансов. Казалось, даже наступление Ночи они готовы спихнуть на государство, вовремя не давшее Луне работы. Зато они были молоды, здоровы и готовы слушаться лидера.
Беда в том, что лидером они считали не Эдварда, а некоего Жука. Жук был мужчиной лет под сорок, лысым, низеньким и каким-то скособоченным. Странного вида шрамы на руках, чуть выше запястий он старательно прятал под длинными рукавами, а в речи его нет-нет да и проскакивал тюремный жаргон. Однако, Эдварда он знал как ученого, даже сумел припомнить даже самую популярную из его работ, посвященную анализу влияния времени года на Луне на высоту и продолжительность приливов. Правда, тут же оговорился, что работу не читал, только в газете видел обзорную статью.
О своем же прошлом Жук говорить не хотел, отшучиваясь что не все раньше честными работягами были. Некоторые вон, профессоровали даже. Однако в остальном Эдварда слушался и архаровцев своих всячески старался пристроить к делу. С тем и двинулись дальше.
Постепенно темно-серые руины, зияющие чернильными провалами и сочащиеся красной глиной остались позади. В долину спускались в приподнятом настроении - кто-то из студиоусов даже песню затянул, остальные подхватили. На пятый день впервые за долгие недели пути увидели закат. Из тени Луны отряд еще не вышел, но красноватые отблески невидимого отсюда солнца подожгли низкие облака.
А еще через день наконец показалось Солнце. Скрытое вуалью колец луны, бледное и размытое серое пятно. Но это было настоящее солнце. Тогда же дошли и до первой почтовой станции. Там вокруг промокшего деревянного домика на сваях, давно нуждавшегося в ремонте, на берегу безымянной речушки валялись брошенные кайтеры. Суденышки лежали на боку, или килем к верху, мачты сняты, паруса убраны. И кругом ни души.
Видимо, персонал станции при наступлении сумерек оборудовал несколько самых надежных кайтеров и не стал дожидаться когда станет хуже. Чтож, хоть смотритель станции и забрал все самое хорошее оборудование, но кое-что еще осталось. Паруса нашлись в сарайчике, а на самой станции оказалось еще вполне рабочее оборудование для подзарядки кайтеров.
Оборудование, как и сами кайтеры было создано в незапамятные времена эльфами, когда-то жившими в этой долине. Принципы его работы так и не удалось понять - просто нагромождение деревянных и серебряных деталей в причудливых комбинациях. Работали зарядные блоки только в определенных местах и унесенные оттуда быстро теряли силу. Потому кайтерами нигде за пределами Быстроречья не пользовались.
С парящими судами караван двинулся заметно быстрее. Места всем на кайтерах не нашлось, но погрузить припасы и самых слабых из путников лодочек вполне хватало. Заряд кайтеры держали не долго, но и почтовые станции по Быстроречью были раскиданы довольно часто. Впрочем, не везде местные жители соглашались просто так помогать каравану.
На одной из станций одинокий старик-смотритель потребовал оплаты. Довольно большой, надо заметить, но в целом более-менее справедливой. Даже на припасах каравана это бы сильно не сказалось - дед все же жил один. Но жуковским ребятам это не понравилось. И пока Эдвард, следил за зарядкой кайтеров, несколько молодых парней избили старика-смотрителя.
***
Король Демонов
Духа звали Элотринель и она была не совсем дура. Что умудрилась вместо человека нарваться на сверхъестественное существо, она сообразила через пару часов пути, а через день стала ныть и упрашивать, чтобы великий и могучий Король Демонов не ел ее. Сбежать сама Элотринель не могла. Духи местности в принципе были паразитической формой жизни, цепляясь или за местность, или за человека. Однако, вреда от них тоже было не много. Достаточно было раз в день положить "женушке" корочку хлеба и стакан воды.
По извилистым тропкам, следуя Драконьему хребту небольшой отряд из Короля Демонов, его же самого, прочих частей его самого и бродячего духа выбрался из кровавого леса. Восточная граница встретила нелюдей враждебно. Одна из аватар через пол часа бега по пожухшей от темноты степи подорвалась на мине.
Отряд забрел на минное поле. Да еще и какие-то всадники стали маячить в темноте. Конники мин не боялись, должно быть хорошо знали безопасные пути. Каких-то требований они тоже не пытались выдвигать, и даже разговаривать не стали. Очевидно, степные налетчики ждали пока отряд Короля демонов запаникует и рассыплется по степи, частью погибнет на минных полях, а частью, можно будет и добить.
Тем большим сюрпризом для них стало когда, под радостное улюлюканье Элотринели аватары Короля взмыли в воздух и, хлопая в черноте вечной ночи крыльями, набросились на всадников. Не помогли ни стрелы, ни пики. Люди в панике рассеялись по степи, стараясь побыстрее скрыться.
***
Клан зеленого барабана
Тут и в нормальное время не очень-то весело было ходить. Просто не было надежных дорог и простых путей из Пустыни в горы. А Ночью, особенно той самой, вечной и последней Ночью, искать путь было вдвойне тяжело. Но орки справились! А все потому, что они точно знали - когда некого бить, надо барабанить и петь.
Они пели. И барабанили. И снова пели. И так много дней. Попутно, они конечно искали как пройти в горы, подальше от надвигающихся холодов, это само-собой. Но, к сожалению, поиски грозили затянуться. Если бы однажды, когда ветер стих, а снег перестал валить, Крак не услышал бы как кто-то подпевает зеленым воинам.
Это было настолько же неожиданно, как и удачно. Тоненький, пронзительный, но звонкий голос, старательно пытаясь подражать орочьему басу пел боевую песнь. Следом а голосом, то исчезавшим, то появлявшимся вновь, Клан вышел к перевалу.
Если Пустыня была безрадостна, то Страна Кровавых руин просто воплощала в себе отчаяние. По аулу людей, оседлавшему перевал, словно огромный ящер потоптался. Дома или покосились, или оплыли под собственным весом, сложенная из плоских камней башня рассыпалась и торчала теперь обломанным зубом. А под ногами хлюпала черная грязь, в свете фонарей казавшаяся кровавой жижей. Размытая глина.
***
Воют ветра, несутся яростные вихри в ущельях, грозятся сорвать неосторожных путников с серпантина, бросить в расщелину. В черную пропасть. Словно бы гонит буря в темноте вечные горы. Вверху чернота Ночи без звезд, внизу провалы пропастей. А между ними цепочки огоньков да перестук копыт.
Ворон
Казалось бы, перевал этот табор уже проходил. Только за то время, пока Ворон барон, уже дважды. Вроде всегда тут было холодно, вроде всегда ветрено и неприветливо. Даже в прежние времена эти места мало отличались от замерзающих без солнца долин на юге.
Ан нет. Раньше тут не было такого бешеного ветра. Раньше не нужно было каждый свой шаг выверять, за каждым поворотом следить. Прежде весело сверкал снег на склонах. Теперь же только торчат кинжалами острые скалы, с которых буря сдула белую шубу, да чернеет под ногами предательский лед. Да еще напасть, слегла колдунья. Заболела.
Девы.
Даже не ветер, холод и ночь больше всего беспокоили Валериэль Лучезарную. Уже несколько дней, за ними неустанно полз вагончик канатной дороги. То отставал, то забегал вперед. Его болтало бурей, залепляло снегом. Ветер выл как проклятые души в стальных канатах. Но кто-то очень упорный, рискуя ежечасно жизнью, старался не терять из виду цепочку огней, отмечающую странствующих эльфиек и их единорогов.
Впрочем, пока расстояние было слишком велико. Вагончик едва виднелся в темноте, поскольку канатная дорога была натянута не параллельно серпантину, а там где удобнее было ее проложить. С такого расстояния, даже без ветра вряд ли можно было общаться иначе чем обрывками фраз, выкрикиваемыми во всю мощь легких. А при такой погоде шансов не было вовсе.