Лето в Вермонте играло самыми невероятными оттенками зеленого. Солнечные лучи оседали на кронах деревьев, плескались в ряби озер и слепили глаза озорными бликами. За границей строгости септа Серебряных Клыков никто не мог, нет, не запретить, но посмотреть осуждающе и полувыдохнуть с ноткой расстройства, если ты собирался сделать что-то неподобающее. Поэтому Ингрэм, преисполненный решимости добраться прямиком до Хеброна, куда вел призыв о помощи, довольно быстро растерял изрядную долю этой самой решимости, и первые полдня провел в щенячей игре с солнечными зайчиками и купании в озере. Лишь когда молодой оборотень услышал за спиной тихий голос, проступающий сквозь Преграду, как узор инея на двойном стекле, он оставил игру и продолжил путь. Юноша убеждал себя, что если быстро выследить убийц и... убить их, то потом можно будет с чистой совестью провести день на озере, наслаждаясь отдыхом победителя, но до этого нужно сосредоточиться на охоте.
В его голове роились десятки мыслей, сменяя друг друга, и он развлекал себя тем, что обдумывал каждую из них, прежде чем ухватиться за следующую. Почему эти убийцы не объявились на пару недель раньше, когда септ проводил ритуал Великой охоты? Наверняка Гайя указала бы на них, и тогда по их следу пошел бы не один Ингрэм, а весь септ! Вот это было бы зрелище! Правда, тогда бы и Слава досталась всему септу, а не одному Ингрэму. Нет, оборотень не считал себя жадным и был готов делиться Славой с теми, кто был ее достоин, но ведь у них и так полно Славы, а Ингрэму дорога каждая толика, которую он может заслужить...
Следи куда ступаешь
Шепот возвращал внимание Ингрэма к окружающему миру. Оборотень рассчитывал, что сможет проделать большую часть пути на четырех лапах, но штат оказался изрезан туристическими тропами, так что ему приходилось то оборачиваться волком, то принимать человеческий облик, чтобы пересечь тропу и не закладывать слишком большой крюк. На тропе Ингрэм не оставался слишком долго, чтобы лишний раз не пересекаться с настоящими туристами, снова ныряя в подлесок при первой возможности. За свою безопасность он, само собой, не опасался, но помнил наставления старейшин о том, что смертные не всегда спокойно реагируют на священную Ярость оборотней, поэтому лучше держаться от людей в стороне.
С учетом потерянного на озере времени и вынужденных крюков, Ингрэм добирался до Хеброна почти вдвое дольше, чем планировал, и вместо того, чтобы выйти к городу поздним вечером, оказался на границе поселения ранним утром. К этому моменту уверенность Ингрэма в собственных силах немного померкла, он не планировал своих действий дальше этой точки, рассчитывая, что доберется до города и там разберется. И вот он был уже в Хеброне, а как разобраться яснее не становилось. Единственное, в чем парень был уверен, так это в том, что он не собирается отступаться. Во-первых, это было совсем не героически, а во-вторых, что бы сказали в септе, если бы он так быстро сдался? Только вот от понимания, что не надо делать, не становилась понятнее, что же, собственно, делать...
Смысл доносящегося из-за сетки разговора дошел до Ингрэма не сразу. Он услышал слова, инстинктивно повел ухом, вслушиваясь в происходящее, втянул воздух, разбирая вкус агрессии и страха на языке, но понял смысл слов, только когда уже сворачивал за угол, из-за которого слышались голоса. Последние слова обладателя запаха агрессии резанули по ушам, но Ингрэм тут же отбросил возникшие в голове воспоминания.
- Эй! Где здесь можно позвонить? - Парень окликнул устроивших потасовку за сеткой за мгновение до того, как увидел их. Оборотень не знал, что обычно спрашивают у незнакомцев на улице, но в тех фильмах, которые он смотрел, одинокий герой, прибывая в новый город, первым делом искал телефон. И бар. Ингрэм тут же добавил, - И выпить!