Впереди была ещё закалка, а Горан уже вымотался - попробуй-ка сделай все в одиночку, да ещё с не привычки после многолетнего перерыва. Пот лил градом, дварф то и дело утирал лицо своей старой рубахой, глухо позвякивая пшеничной бородой.
Вообще-то он давно уже не практиковался, да и в молодости никогда не работал по-долгу в кузнечных цехах, далекой от сюда, северной крепости Адбар.
Все эти леса темнеющие в закатных сумерках, человеческие постройки - непрочные словно напоказ, чтобы отенять недолговечность их жизни. Все вокруг было чуждо. Но тем не менее, под ударами молота дровийские каски гнулись как надо словно только вчера ему объяснял седоусый мастер как и где молотком стучать. Руки вспомнили нехитрую работу молотобойца и потянули за собой другие воспоминания: снежные вершины вдалеке где в ясную погоду можно было иногда заметить блеск драконьей чешуи, прохладный горный ветер смешивающийся с запахом перегретого металла встречающийся над сторожевыми башнями крепости, звон и гомон проезжающих над разводными мостами караванов людей и эльфов, вспомнился скрип железной обшивки долгими зимними вечерами пронизывающий всю крепость до жилого подземелья, словно голос призраков отдавших жизни защищая неприступность этой крепости.
Горан отложил молот на маленькую лавку, ближе к стынущим щипцам, разглядывая тренировочный поединок наемников молодого с опытным, хоть ещё и не старого. Боруса обучал самым азам, разумно предположив - что-то более сложное для первого урока не пойдет, просто не запомниться. Да, даже этот урок выдует из ветряной головы Филберта на другой день, да тут главное не в этом. Все дело - в мышечной памяти, она остается куда дольше. Дварф поглядел на свои руки, гудящие от тяжелой работы, крепкие пальцы со сбитыми старыми мозолями. Он бы пожалуй смог отбить все эти прямолинейные выпады и рассечения, его то руки все ещё помнили тяжесть двуручной секиры. Тяжелой и острой, как любят дварфы. На секунду захотелось пойти и устроить тренировочный спарринг. Но Горан задавил этот душевный порыв, как привык подавлять многие такие позывы за прошедшее время. Так он перестал ввязываться в драки в тавернах. Перестал оценивать каждого встречного как соперника. Но старые привычки время от времени возвращались.
В конце концов, ему ещё нужно закалить заготовки шлемов, раскованные под человечьи черепа. Не дело эт бросать все на пол дороги. Да, это просто глупо! Дварф сплюнул и отвернулся. Схватил уголь из деревянного ведра, следовало снова прогреть остывшие за проковку шлемы. А для этого нужен жар и стоит, наверно, сходить за свежей водой...