Филиберт пошаркал вслед за капитаном, размышляя, дадут ему премию за разговорчивость или розги — как ни печально, за неё же. Пока он шёл, длинный стол отказывался кончаться. Мимоходом повар отметил, что манор Илмета, служивший домом многим и многим лордам Эссембры, строился в расчёте на приход тёмных времён. Это замечалось снаружи, но по-настоящему бросалось в глаза изнутри. Окружённый глубоким рвом, пусть сегодня затянутым тиной, каменный особняк поднимался в кольце внутренних стен. Коридоры и холлы полнились сумраком, а свет ясного дня едва сочился сквозь узкие, похожие на бойницы окна. Под могучими сводами коптили камины и факелы. Резная мебель казалась столь тяжёлой, что могла служить редутом для загнанных в угол защитников. Чего стоил один грохот от упавшего стула. Мастер Эльстер хорошо решил, когда устроил лазарет в крыле с часовней. Окна в недавно отстроенной половине сделали широкими. Наверняка портреты предков в галереях второго этажа («Здесь же должны быть портреты предков, а?») с неодобрением взирали на новшества в родовом гнезде. Одного взгляда на каменный профиль Илмета хватало, чтобы представить отцов его отцов — первых воинов Долины Битв. Но пока воины Долины Битв оканчивали пирушку.
— Сэр? — спросил Омлет за дверями обеденной залы. Он не выглядел особо расстроенным отповедью; даже наклонил голову, выражая почтительное внимание.
— Ну что, орёл? — вопреки ожиданиям, капитан расплылся в улыбке. — Как у тебя дела?
Филиберт замялся, но Ричард неопределенно махнул на двери, указывая смысл вопроса.
— А! Да что там дела, сэр. Всё путём, как иначе, — парень с ответной улыбкой почесал нос. — С городом вот познакомились.
— И чего скажешь?
— На Жабий Брод похож. Здесь городки друг другу вторят: площадь, замок, хлев. Токмо Лес близко, его ж не зря Изумрудной могилой зовут. Потому и нравы таковы, что каждый при ноже.
— Недружелюбный город, значит...
— Эге, пока с ними не забухаете! — хохотнул Филиберт. — Рожи тут хмурые, но и у нас появилися, так сказать, приятные друзья. Да и народ в вашенской дружине подобрался на диво смирный...
Виддик кивнул, показывая, что слушает.
— Разве только думаю, — помялся Омлет, — что мастер дворф по делу стосковался. И лекарь всё по частному разумению шастает.
Капитан хмыкнул:
— Так оно и бывает. Многие считают себя приглашенными работниками на пару дел. Как только пахнет жареным...
— Они бегут? — понимающе подхватил рыжий.
— Верно. Они бегут. Мне попадались и такие, что просто уходили, даже не простившись.
— Очен-но чую, мэтр лекарь свою выгоду в Эссембре имеет, — заметил Омлет. — Али вы, капитан, сейчас про воровку Триш большей частию интересуетесь?
— Особенно часто это встречается среди колдунов, — Ричард не удивился замечанию. — Не доверяю я магикам и причастным. Так что на Кеворрина я особо не рассчитываю. Возится со своими склянками — и ладно. А вот насчет Триш ты угадал.
— Догадливый я тип, — Омлет ухмыльнулся, но капитан словно в задумчивости добавил:
— Или прочитал мысли?..
«Я? Мысли честь?» — Филиберт в ужасе поднял руки, но Ричард хранил доброжелательное выражение лица.
— Я не...
— Для тебя же лучше, если угадал, — Виддик похлопал его по плечу. — Я не лезу в личные дела своих людей, но в данном случае это принципиально.
— Что принципи...
— Ты молодой парень, и я всё понимаю.
— Что вы понимае...
— Но воровка Триш, — с нажимом закончил капитан, — как ни крути, воровка. Что у тебя с ней?
— Ничего такого! — поспешно ляпнул Филиберт, предательски краснея. Ричард с уважением покивал, оценивающе разглядывая Омлета:
— Ого. Да ты, парень, ходок. Всего одна ночь прошла, а у вас уже «ничего такого», — он подчеркнуто процитировал ответ.
— Сэр! — Омлет никак не мог взять в толк, то ли шутит Ричард, то ли на что-то намекает. А тот продолжал:
— Мне птички напели, что здесь имеется две двухместных комнаты. В одну из них, как мне видится, заселится Ганс и Конкордия.
— Ганс и Конкордия? — голос Омлета дрогнул от еле сдерживаемого хохота.
— Ганс и Конкордия, — с непроницаемым видом подтвердил Ричард.
— Не могу не отметить с восхищением столь коварную шутку в отношении Яблочного пирога...
— Пирога?
— Э-э, в смысле, сэра Ганса, — сбился Филиберт с насмешливо-церемонного тона. — Это, кхм, мы его так прозвали. Да видно, впору переименовать сэра рыцаря в Терпеливого пирога.
— Бедняга паладин, — вздохнул Виддик, — я бы сошел с ума, сопровождая такую недающую красотку.
— Ночами его ждёт истинное испытание Господа! — Филиберт всё ещё угарал. — Но вы сказали, две комнаты.
— А вот на вторую ты можешь рассчитывать, — капитан качнулся на каблуках. — Смекаешь?
Омлет фыркнул, пытаясь за смехом упрятать смущение, но заблестевшие глаза его выдали.
— Смекаю, сэр. Это... это... — повар не мог подыскать нужные слова.
— Не будем.
— Нет уж! Это... спасибо, сэр. Однако и вам следует кое-что знать...
Ричард поймал перелом разговора и стал более серьёзным:
— Продолжай, - с деловой заинтересованностью подтолкнул он Филиберта.
— Триш, капитан, — Филиберт говорил уже серьёзно. — Клянчить комнаты у вас завсегда приятно, но вам следует знать, что она тайно ищет в Эссембре человека. Не знаю, зачем. Не знаю, почему. Но в наших краях Вестгейт славен тремя вещами: ворами, сэр, шлюхами... и политическими убийствами.
— Хм-м... — капитан озабоченно почесал подбородок, размышляя.
Филиберт неспешно двинулся по коридору, увлекая Виддика от дверей.
— Значит... возможно, у нашего котёнка есть коготки, — Ричард вслух делал предположения, переоценивая ситуацию. — Или же, что более вероятно, она попробует нашими руками сделать свою работу. Втянуть в чужую игру.
— Многовато стало в Эссембре котят, если интересно моё мнение, — Омлет спрятал ладони подмышки, будто хотел согреться.
— Не нравится мне всё это, — заключил наёмник. — Илмет нам доверяет, и у нас развязаны руки больше, чем у кого-либо в этом городе. Официально, по крайней мере. Очень скверно получится, если мы вдруг потеряем это из-за проделок воровки. Но раз ты узнал это, значит, я думаю, сможешь узнать и больше. Койка развязывает языки не хуже алкоголя или пыток. Ну, языки тут... хех...
— Мой капитан... — укоризненно улыбнулся Омлет.
— Мда, — Ричард и сам несколько стушевался, почувствовав, что его уносит не в ту степь. Наконец, он нашелся:
— Присматривай за ней, герой-любовник.
— Да вы так говорите, будто всё решено!
— Ты сможешь совместить приятное с полезным.
— Да как бы тут сказать... — Филиберт хотел возразить на целую серию пунктов, но Ричард улыбался во все зубы:
— А мне вот придется укрощать дикую кошку. Надеюсь до хлыста не дойдет, как в прошлый раз.
— Мой капитан!
Шутка за шутку, прогулка по коридору подошла к концу. Капитан положил ладонь на двери, за которыми соратники оканчивали обед и шумела не очень тёплая беседа. Но, так и не открывая их, Ричард обернулся:
— И еще вот что, без шуток.
— М? — кивнул Омлет.
— Постарайся уделить время тренировкам, будь то гимнастика или приемы с оружием. Вскоре сюда придет самая настоящая война. И очень скоро, если не получится договориться с темными. Только у наших друзей около двух тысяч мечей, скорее всего — куда больше.
— Проклятье... — выдохнул Омлет. От былого веселья не осталось и следа. — У лорда, дай Гонд, две сотни регулярного ополчения!
— Они сотрут Эссембру с лица земли. Так что тебе это пригодится в любом случае, будешь ты в команде или нет. Я видел, как лучшие погибали от простецкого удара дубиной в череп, но это не повод надеяться на авось.
— Я осознал, сэр.
— Держись команды. Поверь мне, так у тебя будет куда больше шансов банально выжить.
Филиберт выслушал внимательно, без улыбки. Ричард видел, что юноша понимает каждое слово. Не так, как благородные дети запоминают наставления учёных мэтров, а понимает всерьёз. Жизнь Омлета вряд ли была простой, если он без труда разглядел Виддикову истину выживания за маской муштры. На сей раз рыжий отвечал как никогда серьёзно:
— Спасибо, капитан. Вы знаете, я... я просто повар. Я боюсь драк и ненавижу жестокость. Но я буду рядом, сэр. Я же, ёбаны яйца, вам обещал.
— Отлично. Рад слышать! Держи краба, — капитан протянул руку и повар ответил на крепкое рукопожатие. — А я пойду прогуляюсь с нашей новой подружкой. Надеюсь, обойдется без отбитых яиц на этот раз. Пойдём.
— О, вашими бы надеждами! Знаете, не каждый омлет бывает удачен, — согласился Филиберт.
И капитан, а за ним повар, вернулись в зал.