¤ Услышав объяснения паломника, Диттер удовлетворенно кивнул. Если он действительно говорил правду насчет своих поручений, то его роль на общей картине понемногу прояснялась. И хотя звучало это до боли просто, по своему опыту надзиратель знал как важны для команды могут оказаться даже по настоящему простые люди. Оставалось лишь наблюдать за его работой чтобы прояснить предназначение и роль более точно, а также прояснить небольшие моменты. Ненадолго вынув наконец изо рта папиросу чтобы стряхнуть пепел на ковер, Гарпс заломил бровь и вновь обратился к нему.
- А могу я еще полюбопытствовать, отказывались ли вы хоть раз от поручений в таких конвертах?
После же слов второго следователя, Диттер также задумался. Впервые с момента прибытия сюда он хоть ненадолго задумался не о характере западни, а о приманке. И начал понемногу прикидывать наиболее простые варианты решить предложенную задачу. Но в отличие от предложенных вторым следователем дежурных в подобной ситуации следственных мероприятий, начинающихся со сбора всей имеющейся информации и попытки диагностировать по имеющимся ниточкам характер паразита в лоне улья, Гарпс больше предпочитал несколько иные методы. И в работе он весьма полагался на интуитивный подход. Как он чувствовал сейчас, для того чтобы узнать с чем имеешь дело нужно было разворошить осиное гнездо. Ударить по больному месту, и отойти в тень чтобы понаблюдать что произойдет. Лишь так можно выманить засевшего в своем логове хищника, вместо того чтобы ходить вокруг множества лазов, и пытаться найти впотьмах следы. Другое дело что больное место сначала нужно нащупать. Нужно понять как проходит нервная система твоей жертвы, что их интересует и ради чего они рботают. А потом уже найти в этом наиболее важные нервные узлы. Но тут как и в допросе, нельзя просто просмотреть результаты изучения хирургеонами тела дознаваемого, и сразу начать безупречно работать с ним по имеющимся записям. Диттер предпочитал самостоятельно начинать работать с жертвой, чувствовать её реакцию на первые болевые воздействия и следовать наитию, подстраиваться под то как тело подозреваемого отзывается на нежные прикосновения инструментов. Нет двух одинаковых людей, а тело человека никогда не врет, что делало каждый такой процесс неповторимым. Хотя Диттер и допускал что у каких-либо извращенных тварей тело может врать вопрошающему, но сам с подобным еще не сталкивался.
Так что теперь он думал с чего же начать, и как лучше всего выманить шпилевых хищников. Хоть он и видел собственными глазами насколько бедственно живут хоть бы и меньшие представители местной аристократии, но по прежнему не понимал что конкретно могло так привлечь их интересы в нижние уровни Дельта-купола. Непонимание интересов врага это худшее из зол, так что первым делом надзиратель наметил себе вызнать имеено это. Дальше он начал понемногу продумывать, что эе в теории могло бы устроить им непривычную встряску. Возможно стоило для начала поспособствовать началу небольшой войны между бандами, это несло в себе сразу много плюсов. Минусом была возможность повреждения систем купола, но она не была слишком большой, да и такая возможность сейчас не сильно беспокоила надзирателя. Дальнейшие варианты были еще более скомканными и сумбурными, но попыхивая сигарой Диттер не переставал понемногу наделять их конкретными деталями.
Со стороны также было хорошо заметно, как он ушел куда-то в себя на время размышлений, сразу после слов Гэмпа. Со слегка отстраненным видом надзиратель смотрел куда-то под своды театра, хоть его взгляд судя по всему и был направлен куда-то еще дальше.
Аррон же в ответ на его вопрос отрицательно покачал головой и ответил.
– Ни разу. Самое первое из них спасло мне жизнь, так что выполнение этих заданий – все, что я могу сделать, чтобы отдать этот долг. Да и не безвозмездно это.