Пустота холодна.
Одна секунда или целая вечность? Какая по сути разница, если время есть лишь единица субьективного восприятия. Для окружающих прошло меньше минуты, а для Кроу целая эпоха, позволившая холодному разуму оценить происходящее.
Да, по началу парень поддался эйфории и пьянящему чувству безграничной силы и свободы, но достаточно быстро обуздал демонов своего Ид. Жесткий и жестокий хлыст надсмотрщика разорвал царящую внутри тишину один раз, затем второй, привлекая к структурному порядку то, что бурлило и кипело в водовороте хаоса.
Исследовав окружающий мир и взглянув на него с новой, несвойственной ему точки зрения, гот не сомневался, что при необходимости сможет пробить бреши в оболочках "экзаменаторов" и вырвать их души, как бы сильно те не защищались и не сопротивлялись. Дав понять серьезность своих намерений, парень "отозвал" тонкие, темные жгутики и щупальца своих ощущений. Сейчас ему не было дела до Бориса, Пьеро и Грязекнязя, всё что его заботило и волновало находилось рядом и подвергать девушку опасности Кроу не мог и не хотел.
Примерно понимая или догадываясь о смысле сказанных слов про пузыри, Кроу уловил в них отголоски опасности для дорогого создания. Замершая на время тьма вновь пришла в движение, устремившись к скальпированной ране на стене, оставленной воинствующей гадалкой. Щупальца стали скручиваться тугими жгутами, переплетаться и заостряться подобно копьям, вгрызаться в оплывшие края и стягивать их вместе. Стежки ложились аккуратно и ровно, сказывался опыт будущего хирурга, тренировавшегося на сшивании покойных в анатомичке. Будь иначе, воск и тугие жгуты тьмы, могли бы выглядеть ужасно и напоминать корявые швы на теле чудовища Франкенштейна.
Были ли эти действия необходимы и могли бы принести пользу, гот не знал, но у всего есть обратная сторона. В случае неприятностей, наложенные швы могут не стягивать края раны, а наоборот, растянуть в стороны. Осознавал ли Кроу, что таким образом берёт присутствующих в заложники? Скорее да, поскольку разум был кристально чист и не ограничен сомнениями.
- Могу... - достаточно спокойно и лаконично прошелестела тьма в ответ на вопрос Бориса. - ... но не по тому, что это вызов "на слабо".
Последовал долгий и протяжный шепот, больше похожий на злой смех в котором слышались голоса тысячи душ, а следом за тем тьма стала отступать, с каждым разом становясь всё плотнее, гуще и скапливаясь на поверхности бледной, полупрозрачной кожи тощего студента. В какой-то момент тьма уплотнилась настолько, что гротескно подчеркнула рельеф мышечной структуры человека. Тончайщие жгутики и клубящийся мрак стали похожи на шерсть, а голова вытянулась и стала походить на морду собаки, в чьих глазницах плясали зеленые огни.
На краткий миг, сотканный из тьмы образ Анубиса, повернулся к Борису и, кажется, улыбнулся, если звериный оскал шакала можно назвать улыбкой. В следующее мгновение и этот образ задрожал, подернулся пеленой и стал таять, просачиваясь под кожу сквозь поры, тонкими ручейками затекая в глазницы, уши, нос и рот. В последний раз в глазах сверкнул зелёный огонь и погас, возвращая парню его привычный, потрёпанный и немного помятый, вид.
Взгляд нежных и заботливых глаз устремился к Алисе, а наполненные силой руки подхватили девушку, не позволяя упасть на грязный пол.
Но что есть сила лишенная смысла? Как и всё во вселенной она нужна если есть к чему её приложить, в противном случае дар превращается в обузу. И чистый разум Кроу понимал эту простую истину, как понимал и причинно-следственные связи происходящих процессов. Как бы не были великолепны текущие его ощущения, но они не стоили того, чтобы единственный дорогой человек мучился и страдал, они не стоили того одиночества, что было раньше и будет потом, если утратить смысл. Однажды Кроу уже лишался его и повторение подобного отвергалось всеми фибрами души.
Прижав к себе девушку, парень склонился над ней, прикрыл глаза и приблизился своими губами к губам девушки, но на этот раз поцелуя не последовало. Собирая внутри осколки чужеродных для себя энергий, студент поднимал их всё выше и выше, пока они не встали комом поперёк горла. Именно в этот момент он медленно стал выдыхать, желая не просто наполнить Алису тем, чем она делилась с ним, но и приумножить, вложив частичку себя и отнятой у "Экзаменатора" силы.
Она его жрица, его богиня, его королева, а значит ей суждено спасти или уничтожить этот мир. Памятуя слова девушки и увидев мир её глазами, студент-медик осознавал, что каким бы сложным не было лечение, стоит попытаться его исцелить, поскольку прибегнуть к автаназии он всегда успеет. Как говорится - Memento mori - помни о смерти. И пусть она всегда ходит рядом, но не для того Кроу давал клятву Гиппократа, чтобы множить страдания, а для того, чтобы избавлять от них, не смотря на то, что избавить себя от них оказалось совсем не так просто.