Корнелия шла позади солдата, и улыбалась так, будто пару минут назад она вовсе не стала причиной драки в портовом кабаке, а наоборот — ловко провернула сделку всей своей жизни. Мисс Гаспар пленило чувство победы, предвкушение получения скорого подарка отца (читать: небес).
Тот факт, что спаситель-солдат оказался из команды Облакореза, Корнелию обрадовал ("вроде не олух"), но даже своему спасителю хитрая мисс Гаспар не спешила раскрывать карты, ей нравилось наблюдать за тем, как парень держится в обычной ситуации, без обременяющих отношений капитан-подчиненный. "Пусть бы пока расслабился" — думала Корнелия, жадно осматривая величественные корабли, мимо которых вел Корни солдат.
Ключевое слово: мимо.
Корнелия немало удивилась, но смело спустилась вслед за проводником ярусом ниже, горечи не было, военные корабли вдохновили Корнелию не меньше крупных торговых и пассажирских. Правда, среди них почему-то не нашлось Облакореза.
Двое шли, кажется, бесконечно. В какой-то момент мисс Гаспар уже было подумала, что солдат раскусил юную капитаншу и нарочно водит ее кругами.
А в следующий момент капитанше наконец был представлен Облакорез — отнюдь не величественный корабль, разрезающий крыльями небо, а латанная-перелатанная ржавая посудина.
Посудина с грабками, да.
Корнелия резко переменилась в лице (в чертах явно отразилось разочарование, разве что сопровождающего гримасу звука лопнувшего шарика не было).
— Че это он и есть что ли? Правда Облакорез? И вот этот вот суденышко мне теперь капитанить?
Глупо, конечно, было спрашивать и надеяться на временное помешательство рассудка солдата, но там где распоряжается чувство (пусть бы и разочарования), нет места рассудку.
И да, Кортни проболталась.
Вероятно, в чем-то мама все-таки была права, когда рассказывала об отце.
Впрочем, выборы сделаны.
Кортни выпрямилась, вернула лицу выражение спокойствия (хоть и отнюдь не расслабленное выражение, а оттого деланное) и протянула солдату свою маленькую беленькую руку для приветствия:
— Корнелия Гаспар, Вольная Капитанша, хозяйка Облакореза, благодарю вас за спасение и заботу, уважаемый... — только сейчас Корнелия внимательно вчиталась в надпись на лычке солдата, — Ро. Будьте любезны, сопроводите меня теперь на корабль и покажите капитанскую каюту.
Теперь Корнелия говорила не как девочка. Деловые отношения — они такие, да. Мисс Гаспар даже как будто подросла на пару сантиметров.
По пути в капитанскую рубку Кортни внимательно смотрела по сторонам, и не только потому, что внутри бесконечных и весьма запутанных коридоров Облакореза оказалось тесно, но и как покупатель, оценивающий приобретение.
— Пыль, мрак, грязь и запустение! — недовольно констатировала Корнелия рядом с капитанской каютой, а через миг уже вошла внутрь, захлопнув за собой двери прямо перед вездесущим носом Ро и подтянувшейся отовсюду команды, любопытствующей прибытию нового капитана.
Из капитанских покоев сначала не доносилось ни звука (в это время Кортни осматривала покои и вещи отца, плакала и писала письмо матери). Спустя пол часа послышался шум, скрипы, песни, иногда стоны. Разнокалиберные звуки раздавались довольно продолжительное время (в это время Корнелия Гаспар облачилась в рубашку отца и его же брюки (которые предварительно подрезала коротко, и которые все равно не перестали быть капитанше велики, а оттого были туго подтянуты девицей ремнем), вооружилась тряпкой и шваброй и генералила внутри капитанской каюты так, как Облакорез не видел со дня создания, Кортни двигала мебель в одиночку и вообще всячески успокаивала шальные нервы аццким трудом).
Во время этих движений и звуков в душе Корнелии Гаспар произошли очередные важные преобразования: капитанша твердо решила всегда быть сильнее того, что за бортом.
Наконец капитанша появилась на палубе (с тряпками, швабрами, ведрами, в рубашке и коротких подрезанных брюках, болтающихся на юной девице (с подтянутой задницей против расплывчатой задницы ее отца — первоначального хозяина брюк), словно мешок на колу).
— Экипаж, всем подняться на палубу. Пора привести эту посудину в порядок! Очищение окружающего пространства во многих культурах приравнивается очищению духа и головы.
Этот первый приказ, этот первый момент, это явление народу — все это казалось Корнелии величественным и прекрасным, пронзительным и великим. На языке уже вертелась очередная вдохновляющая фраза, что-нибудь о "мы", "все вместе", "новая жизнь".
Вертелась, да не сорвалась: вяленький экипаж Облакореза не спешил являться пред ясны очи новой капитанши.
Кортни выдохнула, следом глубоко вдохнула и заорала как ненормальная:
— А-ну живо марш драить палубу, инвалиды! Всех, кто не явится, уволю к чертовой матери! Ищите потом подачек в порту!
Только Ро Кортни не доверила швабры, потому что капитанша доверила этому прыткому юноше большее, а именно письмо матери:
— Сейчас же отнесите это письмо в порт и передайте вместе с курьером по адресу, а после известите представительство, что Облакорез берет заказы. И если к вечеру ни одного заказа не появится, я стану вешать. Высоко и быстро!*