С улыбкой Софи скользит по лицам мужчин, ее взгляд живой, интересующийся и любопытный, не холодный, взгляд для всех, и он же — ничей, этот взгляд принадлежит только хозяйке, направлен как бы внутрь ее самой, хоть все равно чуть разнится от лица к лицу, глаза выражают лишь довольство, сытое, блаженное довольство, почти счастье.
И вместе с тем София ощущает чужие взгляды на себе. Самый липкий на ногах — любуется красивый офицер за столиком напротив. Софи резко устремляет носочек туфельки вверх и сразу же вниз, будто бы хочет скинуть с себя липкий взгляд, будто капризничает.
На самом деле София всего лишь хочет заставить офицера смотреть выше.
Взгляд не отлипает так сразу. Тогда Софи кладет руку на ногу, обвивает пальцы вокруг своей щиколотки, неспешно отпускает, тянет руку вверх, ведет по икре, колену, по внешней стороне бедра, наконец будто нехотя убирает ладонь от ног и подносит к лицу. Чуть поглаживает себя по щеке, у ушка. Так она медленно уводит взгляд мужчины вверх. Жест настолько игривый, что смотрит она теперь ровно и сдержанно, чуть улыбаясь, будто бы даже извиняясь улыбкой за то, что столь откровенный узор плетет ее тело сейчас, за то, что обольщение так явно в ней. Будто бы она и хотела бы, но ничего не может с собой поделать, ее рука, как и ее женственность неподвластны ей самой, порывисты и неукротимы, остается лишь подчиниться и уступить. Во взгляде Софии ни грамма хищничества, этот взгляд открытый и яркий. А вот в жесте было другое, в путешествии руки по телу так много, в нем сыщется все, даже вызов "я могу гладить себя здесь и здесь, а ты нет, ведь ты там, а я тут". Чертовка знает, что хороша.
Движение так или иначе не останется не замеченным.
Жесты и игра оправданны, Софи заключила на этот вечер пари с Эстер, и не прочь теперь одержать победу.
У всех здесь свои ставки, у каждого.
И София действительно хочет танцевать, почему бы не заявить об этом симпатичному, живому и подвижному офицеру (офицеру? что бы Софи понимала в чинах и званиях!), чье тело кажется игривым и ловким.
Да, пожалуй, уже то, что Софи сидит за столиком и не отворачивается, не курит, не есть и не пьет, достаточный аргумент. Пожалуй, но здесь не сыщется даже проститутки смелее этой пианистки. Вульгарнее — да, но не смелей.
Игра прекращается сразу же, как только мужчина отвлекается на официантку. В игре нет места третьим, один танец — один диалог двоих. И , к тому же, разве бегает рыбка за рыбаком?
Софи не рыщет по залу, чертовка знает, что хороша, и временно прекращает игру, она отводит взгляд к двери, ожидая свою подругу и вместе с тем оппонентку, ту, с которой Софи заключила пари на этот вечер.