Имена богов чаще всего поминаются в беде или всуе, возможно оттого так редко удается расслышать ответ. Однако же отчаянные путешественники явно следовали подходу "на богов надейся, а сам не плошай" и славили своих богов, соответственно, действием.
Мало какая нежить устоит против дворфийских экзорцизмов, особенно, с невербальным компонентом. Уж неизвестно, соображала ли чего мертвая тварь, но когда в нее с налету вторпедился невысокий, но плотный и набравший разгон дворф тварь, хоть и не упал, но присела на хвост, офигев от такого с собой обращения. Тут же волны странности и причудливости, крутившиеся вокруг вроде бы вымотанного чародея, породили новый осколок льда, который рванул к врагу и... со свистом влепился в стену летнего хлева. И тут же, будто дикая магия решила поиздеваться, причем над всеми подряд, отлетевший осколок ударил альфа-гнолла в затылок.
Не успел паладин прочувствованно возблагодарить своего бога за помощь в победе над Тьмой, как из-за хлева коварно выползло еще нечисти! Возможно, слова, зазвучавшие в заваленном трупами, залитом кровью крестьянском подворье и отличались от тех, что звучат под сводами соборов, но слова эти шли от сердца. Возможно оттого и зажглись, засветились рассветным заревом. Окутали мягким свечением не только самого Рэндала, но и его товарищей, придавая сердцам решимости, а рукам – твердости. Сам же паладин, слив силу рук с силой сердца, вложил все свое отвращение, всю ненависть к безобразной нежити в один удар. И так сбитый с толку вожак издал визгливый вой, почти заглушивший треск ломающихся костей.
Харбек, уже почти докопавшийся до небесных залов с адамантиновыми сводами да хмельным медом, ответственно вернулся в сей грешный мир, и тут же принялся делать его лучше - раздавая богатырски пинки налево-направо.
И тут подскочил молодой жрец, молот которого окружало иссиня-темное предгрозовое свечение. Ибо его Идущий на Перегонки с Бурей бог никогда не бежал от доброй драки. Удар обрушился на тварь подобно первому удару молнии в грозу, трава пригнулась от резкого, радостного ветра, а в воздухе повеяло озоном и морем…
Вожак обрушился на землю горой переломанных костей и мерзлого мяса.
Тут опомнились остальные и засыпали оставшихся гноллов стрелами. Тот, которому уже досталось от Харбека, присоединился к боссу на земле. Последний гнолл остался один, в окружении четырех грозных бойцов, все еще окутанных золотисто-розовым свечением помощи Лорда Утра, и долго не продержался.
Крестьяне, все еще дрожа от пережитого, наконец пришли в себя. Кто-то, заголосив, кинулся в хлев, ребенок широко раскрытыми глазами смотрел на растерзанного пса. Трое старших, двое мужчин и женщина, склонились в низком поклоне перед нежданными спасителями.