Збышек слышал, разговоры остальных и даже крики, которые впрочем довольно быстро стихли. Было что-то забавное в том, как это все отдалилось и будто бы уже не касалось чародея. Только ты, высокая трава, кажущаяся почти черной, глубокое небо, в которое хотелось нырнуть за звездой или парочкой, и боль в груди. Звёзд было много, настолько что за ними почти не было видно самого неба.
Голоса в ночи почти стихли и Збыш увидел, как на траве заплясали блики от фонаря. Это подошел паладин, свет от фонаря заплясал на потеках крови, под которыми почти не было видно потухших нитей татуировки, на мокром лбу белобрысого. Он ничего не ответил, на успокаивающие слова, только один небольшой пузырик сорвался с губ и играя радужными разводами улетел в небо, ловить звёзды.
Следом за паладином пришёл и Гунн, он уже деловито занялся аптечкой.
Сжав зубами предложенный жгут из ткани, Збышек ожидал что будет дальше. Резкие действия жреца заставили его дернуться, но ни один лишний звук не нарушил тишины ночи. К счастью, Рэндал был наготове и не дал белобрысому помешать лечению. Только непонятно откуда взявшаяся грязь забурлила вокруг обуви жреца, попыталась захлестнуть её щупальцами, ощерилась каменными шипами, когда руки Оддсона протолкнули обломок болта, и сразу же опали рассыпаясь в песок.
Наконец, всё было кончено и пришло время божественной магии паладина, заставившей кровь остановиться и рану затянуться. Белобрысый на это выдохнул только очередную порцию пузырей.
Через какое-то время Збышек уже сам несколько неуверенно поднялся на ноги и благодарно кивнув подошел к остальным.