Осознав, что охотиться придется, в том числе и на лейтенанта Хоффмана, чье позорное изгнание из десанта он все же предпочитал считать недоразумением, Крейг грязно выругался под нос и набычился даже сильнее обычного, окончательно превратившись в карикатуру на питекантропа. То есть воспринял новость о крушении одного из столпов своей жизни достойно, мужественно и без лишней рефлексии. В конце концов, служба под началом Дэвида вполне походила на то, что Клэр назвала бы правильным, и выброшенный командиром где-то среди оккупированных имперских миров нимб этого никак не отменял.
– Хоффман, Дэвид. Номер двадцать шесть, – проскрежетал в никуда Топор, удивляясь взявшейся неизвестно откуда хрипоте. – Мой командир из десантуры. Нормальный был мужик, но, видимо, что-то пошло не так. Во время Двухдневной заднего не сдал, гражданских в Великую резать не рвался, так что не думаю, что он из потенциальной “команды Харди”. Хотя черт его, конечно, знает.
– И, сэр, – продолжил бывший десантник буквально через секунду, на этот раз определенно обращаясь к Фэрбэнксу. – Если будет нужно, – я его без вопросов завалю.
Оставшуюся часть полета он провел, просматривая уже изученную техническую документацию по оказавшемуся вполне себе военным кораблем зэковозу, но, скорее, просто, чтобы как-то занять себя. Чтобы отгородиться от непривычного хаоса в голове. В своих словах и собственной лояльности Крейг не сомневался, но мысли от этого приятнее не становились, а все иные известные ему способы перестать думать были в данный момент недоступны. Не просить же Сашу завернуть в супермаркет за текилой.
…
Всю дорогу от посадочной площадки до скучно-казенного кабинета местной шишки, да и в самом кабинете тоже, Крейг молчал и старательно изображал человека, которого паралич лицевых мышц застал в момент милого приветствия, сделав исключение лишь дважды: когда увидел двойняшку Софии, и когда оказалось, что “Меридиан” взял на абордаж стелс-шатл. Стелс-шаттл, выследивший, вскрывший и взявший на абордаж падающий сквозь атмосферу военный транспорт, на котором перевозились преступники, которых там быть не должно. Красота. Даже красотища. Хотя, по чести говоря, загадка секретарши-близняшки занимала его сильнее. В конце концов, орбитальные пираты и их корабль-невидимка всего лишь пахли отлично поставленной и исполненной военной операцией. Эка невидаль.