Сознание возвращается медленно и нехотя. Оно подобно волне, то омывает сухой берег, то вновь откатывается, оставляя косточки белеть на раскаленном песке.
- Mamá, es que usted?*
Голос мужчины всё еще слаб и глаза его закрыты. Словно в бреду он повторяет одно и тоже слово, которое звучит одинаково на всех языках мира. Самое дорогое и любимое слово, первое и последнее, которое человек произносит в своей жизни.
- Mamá...
Веки дрогнули и едва приоткрылись. Карие глаза с широко раскрытыми зрачками смотрели куда-то в потолок. Разум всё еще пребывал на тонкой грани между явью и забытьём, с трудом улавливал окружающую обстановку. Потребовалось достаточно много времени, чтобы осознать себя, своё существование и вспомнить собственное имя, а осознав, ужаснуться.
Никогда прежде Кортес не видел ничего подобного, да и слышать о подобном не доводилось. Перед внутренним взором пронеслись картинки из библии, где рогатые слуги Сатаны истязали грешников. И хотя сам Родригес де Сильва не считал себя грешником, но попытался припомнить, за какие такие прегрешения апостол Павел мог отправить его в чистилище.
Крысиный писк становится невыносимым и мужчина поворачивает голову к источнику раздражения. Видит тянущиеся ветки лиан, скользит по ним взглядом и находит их прикрепленными к своему телу. Тут же находит и шипы, которыми лианы , растущие из странного горшка с крысами, пытаются прорости под кожу. На несколько мгновений страх лишает рассудка, кажется, что странное растение уже пустило в него корни и они двигаются внутри. Кортес извивается, пытается сопротивляться и дотянуться до стеблей, чтобы вырвать их.
Приятный запах дурманит, но конкистадор знает, ему рассказывали про растения, что пожирают мух, приманивая их своими ароматами.