То краткое время, которое Квинт знал себя, давало повод предположить, что человек он сдержанный, хладнокровный и даже сухой, и только поэтому слова товарищей по несчастью “всего лишь” заставили его левый глаз еле заметно задергаться, а мышцы лица и шеи свели судорогой желания шикнуть на говоривших. Попав в общество совершенно незнакомых, испуганных и (что гораздо важнее) вооруженных людей один начал с достойным покойного эльфа маниакальным жаром рассказывать про желание покопаться во внутренностях их тюремщицы, а второй в качестве приветственного слова предложил не сбрасывать со счетов возможность того, что все они – созданные для зловещих целей гомункулы. Жрица, правда, отнеслась к опасным речам со спокойным стоицизмом человека, держащего оборону посреди развалин сумасшедшего дома, а ее собственный рассказ заставила “Шрама” забыть о совершенно незначительных заскоках усача и нефисианца. Ныне окружавшая их реальность (если это, конечно, не был очередной кошмар, в чем он совершенно не был уверен) оказалась столь безумной, что в границы допустимого вполне укладывались не только странные речи, но даже поведение “великого волшебника”. То же, что он каким-то образом оказался во всем этом бреде замешан, Квинт решил пока просто игнорировать. Всему свое время.
– Ну, то есть я правильно понимаю, что мы заперты в окруженных колдовским желтым туманом развалинах сумасшедшего дома, снаружи нас поджидают неведомые твари, внутри оборотни, нежить и какой-то говнюк с непроизносимым именем, организовавший секту с жертвоприношениями, а еще нам грозит смерть от голода, так? – на одном дыхании произнес Квинт нарочито спокойным голосом, понимая, что ухмыляется вопреки всякой логике.
Впрочем, он, кажется, даже знал, что это была за ухмылка. Жесткая и холодная, будто лезвие ножа, и по эмоциональному фону приближающаяся к раскрытому в немом крике перерезанному горлу. Странно знакомая, как, впрочем, и вся ситуация. Ограниченное пространство, скудные ресурсы, нехватка еды, отсутствие союзников, недоверие ко всем и вся и жаждущая твоей крови сволота вокруг, – сожри Асмодей его печень, если это не была “немного” переосмысленная иллюстрация того дна общества, на котором он вырос и, вероятнее, всего провел большую часть жизни.
– В том подвале, из которого мы выбрались, чертова гора трупов, что-то типа морга и печь, в которой долго и упорно сжигали мертвяков. Не думаю, что это нам особенно поможет, но, по крайней мере, ты, госпожа жрица, можешь быть уверена, что не облажалась. Что бы тут не случилось, ставлю золотой против медяшки, что готовилось оно сильно заранее.
– Ну, – продолжил “Шрам” спустя секунду, обведя взглядом своих спутников, Винтер с Йорком и подошедшую поближе темненькую. – Давайте думать, как не сдохнуть. Мистическая муть пока непознаваема, так что можно смело про нее не думать, а вот тот хрен на “З” и перспектива начать жрать друг друга – вполне себе темы для обсуждения. Склад жратвы эти желтые под себя уже подмяли? Сколько у них бойцов? Где обретаются? Вообще какая-нибудь карта этой богадельни имеется?