Жнец
Кошмар никак не желал отступать, даже в благословленном Фаразмой месте. Возможно, это было карой за отступничество. Возможно, что-то в глубине души Жнеца рвалось наружу, находя выход лишь в сновидениях о пустых титанических залах мертвого города под желтым небом, о спускающихся в бесконечность спиральных лестницах, выводящих на вершины башен, о плато ужасов, милосердно стираемых из памяти после каждого пробуждения, будь ему причиной гибель от рук скрывавшегося в тенях существа в желтых обносках, полное боли выгорание глаз при взгляде на плато или падение в бесконечность, не прекращавшееся до возвращения в реальный мир, начинавший приобретать некоторые черты постоянного кошмара.
Жнец не знала, сколько раз проваливалась в сон после того, как группа выживших во главе с Винтер прорвалась к часовне. Она не могла точно сказать даже, как удалось ей самой пережить все происходившее до этого. Практически вся память о жизни отсутствовала, и лишь по навыкам и укоренившимся так крепко, что даже странная амнезия не смогла выжечь их принципам, можно было судить о себе. Очередное пробуждение совпало с тревогой, поднятой охранявшими часовню добровольцами – большинство из них не было профессиональными военными и даже не все были санитарами, но под командой Йорка и Винтер оборону, более-менее эффективную, держать пока удавалось.
Но по обрывкам разговоров, долетавших до ее ушей, Жнец понимала, что как и многие крепости, последний бастион разума в окружающем безумии, может быть взят измором. Даже с заклинаниями очищения пищи и сотворения воды перед выжившими стояла угроза голодной смерти.
Квинт "Шрам"
Признаков агрессии Йорк не проявлял, и даже, наоборот, заметно расслабился, когда увидел, что просьба отдать оружие на время не вызвала протестов. А вот слова о летающем чудище заставили его нахмуриться.
- Все еще летает… нет, это не нормально. Как и все это еромена… безумие. Казалось бы, кого удивит безумие в сумасшедшем доме?
Один из двух людей за его спиной вздрогнул и чуть повернул голову в сторону. Но, так как это происходило за спиной Йорка, Востин этого не заметил.
- Мы не можем выходить в сад из-за этой твари. Или выбраться на второй этаж. Охотится, гадина.
Зиги Робинсон
Память молчала. То ли она выдавала информацию под воздействием стрессов, то ли просто когда ей заблагорассудится. Заставить себя вспомнить Робинсону не удалось.
- Это "друг" по-варисиански. Вы не чудовища, вы не психи Зандалуса и вы вытащили Линвея. Возможно, вы лучшее, что с нами случилось после Винтер.
А вот слова про еду заставили Йорка стиснуть зубы.
- Хорошо, что у вас припасы есть. За воду не беспокойтесь, ее Винтер создаст.
Все
После того, как прибывшие разоружились, Йорк открыл дверь и пропустил их внутрь. Один из бывших с ним охранников баррикады, одетый в уплотненный костюм, предназначенный скорее для защиты от ударов руками, ногами и укусов, чем для настоящего боя, начал собирать оружие в сверток, а другой, в плотной кожаной куртке с явно недавно пришитыми полосками плотной кожи, подал сигнал кому-то внутри. Как оказалось, комната не вела прямо к тому, что защищала баррикада. Здесь была еще одна линия обороны – вторая дверь, уплотненная точно так же, как и первая, но покрытая всякими колюще-режущими предметами. Осколки стекла, ржавые металлические полосы, гвозди – на попытку вышибить ее плечом пошел бы лишь фанатичный послушник Жон-Кутона, и то не каждый. Для разбега и применения более-менее полноценного тарана места не было. В двери имелась смотровая щель, вполне достаточная как для наблюдения за происходящим внутри "сторожки", так и для стрельбы по находящимся в ней из арбалета.
После сигнала охранника, за дверью заскрежетало железо, как оказалось позже, одного из трех засовов. Одновременно закрылась внешняя дверь – Йорк остался снаружи, с Кампре. Человек в куртке буркнул:
- Проходите…
Внутренняя дверь вела в часовню, превратившуюся в убежище для примерно десятка людей. Высокий потолок со спиралевидным узором покрывают трещины, но следов обвалившихся штукатурки и краски на полу нет, равно как и всяческого мусора – заметно, что помещение стараются держать в чистоте. Единственным исключением, пожалуй, является "гнездо" гнома, обосновавшегося у статуи Торага. В воздухе чувствуется запах спирта. Пара альковов затянуты тканью, за которой заметны очертания то ли ящиков, то ли полок. В остальных стоят алтари, посвященные главным божествам Голариона – Абадару, Десне, Эрастрилу, Гозре, Айомедее, Ирори, Саренрае, Шелин, Торагу. Есть даже, пусть и далеко от находящейся напротив мозаичного тематического триптиха трехметровой статуи Фаразмы, скромные алтари Асмодеусу и Жон-Кутону. Все окна, в том числе и мозаики, изображающие покровительство при рождении, пророчества во мраке и суд после смерти, до уровня человеческой головы забаррикадированы или заколочены изнутри. За прозрачным стеклом можно различить очертания тонущего в желтой дымке леса, хотя расстояние определить довольно сложно.
Когда Йорк и один из его подчиненных внесли Линвея, требовавшая продемонстрировать текущую кровь женщина указала на место возле статуи Фаразмы.
- Нам не нужно болезней от нечистых ран. Подойдите ближе.
После этого она сжала в руках висевший у нее на шее символ спирали и приступила к молитве. Теперь, когда появилась возможность рассмотреть ее поближе, стало очевидно, что она более чем выделяется среди собравшихся. Черный походный плащ с капюшоном, способный защитить от дождя, кольчужная рубашка из темного или покрашенного металла с серебристыми вставками, кожаные перчатки, ездовые штаны и высокие сапоги. Бледная кожа лица резко контрастирует как с выбранным цветом одежды, так и с волосами цвета вороньего крыла. На бедре висит настоящий короткий меч, причем неплохой работы.
От молящейся Винтер по комнате кругами расходилось ощущение живительного тепла. Кампре порозовел, улыбнулся каким-то своим мыслям, но потом его лицо исказила гримаса боли и он снова закашлялся, забрызгав кровью пол возле статуи. Черноволосая женщина нахмурилась, и, положив руки на грудь Линвея, начала читать другое заклинание. Когда она закончила, кашель прекратился, и Кампре откинул голову на носилки, то ли потеряв сознание, то ли просто заснув.
- Еще один.
Констатировала что-то жрица. Затем повернулась к новоприбывшим.
- Меня зовут Винтер Клазка, как вы могли уже догадаться, я служу Могильной Леди. Вы не чудовища и не безумцы Зандалуса, да и вообще не похожи на пациентов или санитаров. Кто вы?