При первых же звуках заклинания, когда булькающие и хрипящие голоса послушно отозвались на слова эльфа, Квинт сделал несколько торопливых шагов назад, отшатываясь от горы трупов, и, как бы невзначай, оказываясь за спиной колдуна. Колдуна, определенно повредившегося разумом, который, кажется, собирался оживить армию трупов. Губы мужчины на мгновение сжались в тонкую жесткую линию, рука привычно легла на рукоять одного из ножей, а взгляд нащупал на шее безумца-некроманта место для удара. Для удара, которого так и не последовало. В первые секунды “Шрам” обдумывал перспективу иметь в союзниках пусть сумасшедшего, но все же могучего волшебника, потом боролся с совершенно необъяснимым любопытством, предлагавшим сначала посмотреть на зомби, а горло их хозяину перерезать уже после, а в конце кисть сдерживал уже рассудок, резонно отмечающий, что великой армии мертвых их личный Шепчущий Тиран так и не создал. Пока. Так что приготовиться окончить мучения юродивого колдуна определённо стоило, тем более по горе гнилого мяса и правда словно волна пробежала.
– Ушла, а не сбежала, – повторил Квинт медленно, громко и раздельно, будто бы обращаясь к не очень умному ребенку или собаке. – Ушла, чтобы с нами “поиграть”. Сбросила лампу, чтобы лишить нас света. Не испугалась твоего ярмарочного колдовства, а разозлилась. Помни об этом, гроза воров, безумных баб и паховых клещей.