Разрезанный надвое человек свалился посреди улицы замертво, обильно исторгая кровь. Такого, пожалуй, не ожидал увидеть никто из оставшейся в живых троицы, и более всего – сам убийца. Рука, сжимавшая рукоять мистического клинка, дрогнула, уповая на случай, что не позволит оружию выскользнуть и рухнуть наземь, пока владелец… Нет, наследник Ночной царицы… Пока Отомэ Игакурэ, учащенно дыша и молча глядя на останки, уверял себя, что смерть убитого им человека была неизбежной, и что именно к этому шел молодой мечник сквозь годы своего обучения у мастера. Но разве мастер хоть когда-нибудь описывал ему это? Под Луною поле в цветах и меч, вогнанный в землю. Темный, как помыслы Эмма-О. Меч – вместилище души воина, в котором сосредоточено сознание мечника, на острие клинка – его решение – так завещали великие мастера прошлого, давая напутствие последующим поколениям мастеров, а те, в свою очередь, передавали эту мудрость ученикам. Но если они были правы…
Почему же оно столь черно и разрушительно? Неужели явившееся пред очи наследника мрачное и потустороннее лезвие воплощает его душу? Или, быть может, отражает сейчас лишь то, что случится с нею гораздо позже, после череды убийств и кровопролитий, принесенных в этот мир войной? Если так, то взвалившееся на его плечи бремя действительно тяжело… И покуда колени в силах с ним справляться, Отомэ незачем отягощать свою ношу еще сильнее.
Ослабшая на мгновение хватка вновь наполнилась решимостью, когда парень, должным образом повернув лезвие, очертил в воздухе над головой круг, завершившийся резким движением кисти с оружием вниз и от себя – chiburi – движение, очищающее лезвие от крови, будто зонт от капель. В сочетании с молниеносным убийством, произведенным сокрытым от глаз клинком, как он думал, это должно было произвести на врага определенный эффект.
- Передайте моему брату, что он проиграл. Еще раз увижу – убью. Его, и всех, кого он приведет с собой, - подавляя волнение, произнес мечник, после чего, заметно повысив голос, добавил. – Можете идти.