- Барон, но…, - недовольно возразила девушка, но мужчина не стал и слушать, переключив свое внимание на длинного парня, сидевшего неподалеку. Новый собеседник злого гения этого сна казался Марии смутно знакомым: вроде как она его видела при посадке в салон самолета. Хотя, конечно, это могла быть всего лишь игра воображения.
Какие доводы хотела привести в опровержение позиции своего визави юрист, так никто и не узнал. Эффектная точка, поставленная де Инсерруальде перед своим исчезновением, мигом выкинула из головы девушки все мысли. Конечно, во сне ей доводилось наблюдать чужие смерти – но они были иными: более простыми, более плоскими и менее яркими.
Взвизгнув, Майвинн отскочила от мертвеца, опрокинув кресло и сбив бокал с так и не выпитым вином. На стол тут же потекла алая жидкость, смешиваясь с алой кровью. Застав подобно жене Лота, поднесшая руки ко рту Маша, словно бы желавшая удержать рвущийся наружу крик, во все глаза смотрела на с такой непередаваемой легкостью обезглавленное тело. Угрозы внезапно опрели плоть, став до ужаса реальными.
На какое-то время юрист отключилась, перестав замечать мир вокруг. Все пространство неумолимо заполнило мертвое тело, а на краю сознания исчезающим видением парил образ барона, обнимающего уродливую оторванную голову и абсолютно удовлетворенно улыбавшегося. К горлу барышни подступила тошнота, ставшие внезапно ватными ноги хотя и держали тело, но не понятно, какими силами – не иначе как Божьим попущением.
В голове Марии роились, клубились, появлялись и исчезали мысли:
“Сон! Нет, не сон! Но какой до ужаса реальный! Я никогда подобного ранее не ощущала, и не видела в нем малознакомых людей. И барон, черт его подери, серьезный будто взаправду! Что же это такое!?
Это сон, сон, сон… Меня просто сморило в самолете, и уставший от избытка разум породил кошмар. Сон разума рождает чудовищ, правда ведь? Это всего лишь сон, бояться нечего, он просто до одури реальный.
Но кто виноват и что делать? Как развеять этот ужас, если это только сон? За что мне такое наказание? Мама говорила, что молитва поможет, а у меня даже крестика нет! Мама, маамочка, прекрати этот ужас!”
Закрыв глаза, девушка опустилась на колени, молитвенно сложив руки. Те слова, что рвались с языка, исходили еще из глубокого детства, когда она вместе с мамой еженедельно ходила в костел. Как же давно это было! Как многое забылось! Ей казалось, что все слова давно мертвого языка уже забыты, но нет – стоило только начать, и все вспомнилось само: будто бы и не было взросления, будто бы она не спала в самолете и не видела кошмар. Из глубин памяти поднимался запах ладана и ощущение мягкого, заботливого тепла, пока губы сами собой шептали:
Pater noster,
qui es in caelis,
sanctificetur nomen tuum.
Adveniat regnum tuum.
Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra.
Panem nostrum quotidianum da nobis hodie.
Et dimitte nobis debita nostra,
sicut et nos dimittimus debitoribus nostris.
Et ne nos inducas in tentationem,
sed libera nos a malo.
Amen.