Маленький шажок, робкий, словно бы девушка впервые за долгие годы ступает в прохладные воды безбрежного моря. Шаг – такое простое, такое банальное действие, которое каждый за день проделывает немыслимое количество раз – и еще искреннее, истовое желание оказаться там, куда ее пригласил благообразный спутник. Дом взметнулся вверх палыми осенними листьями, закружился первоцветьем, на короткий удар сердца заслонив чародейке обзор, прежде чем осыпаться под ноги пестрым ковром.
…Под самой аркой в окруженье водоворота осенней листвы возникла довольно высокая девушка с восточными чертами лица, в которой летящие в бизнес-классе вполне могли бы узнать одну из пассажирок. Внешне она почти не изменилась: те, кто знали ее за пределами сна, узнали бы и сейчас – только черты лица стали более точеными, да ушки немного заострились. А еще в ее глазах появился тщательно скрываемый и подавляемый в реальности блеск азарта и любопытства: верный знак того, кто всегда готов очертя голову броситься в самые немыслимые приключения.
От того строгого делового костюмчика, что был на ней, и следа не осталось: ныне девушка была облачена в пышное ярко-зеленое платье, изукрашенное затейливой восточной вязью. Рукава крепились к нему отдельно – кипенно-белый шелк, пышные формы, лишь у тонких запястий перехваченные золотыми браслетами. На открытой груди – кулон в виде глаза на открытой ладони: странный, таинственный символ. Волосы, как и подобает на востоке, прикрыты тонкой прозрачной вуалью, ничто не скрывающей, но вполне соблюдающей приличия. Впрочем, те, кто разбирался в моде, вполне мог понять, что наряд этот отнюдь не истинно-восточный – скорее, он был ближе к популярному в свое время в Европе стилю a la ottomanie.
Майвинн несколько растерянно огляделась, подняла любопытствующий взгляд на громаду арки, скользнула быстрым взглядом по столу с гостями. Несколько секунд удивленно смотрела на сидящего во главе стола барона, потом недоуменно оглянулась направо. Брови девушки чуть приподнялись в удивлении – видимо, она ожидала чего-то несколько иного.
Правда, от изумления она быстро оправилась: на лице заиграла ласковая и вежливая улыбка, во взор вернулось благожелательное спокойствие. Грациозно и плавно она подошла к столу, став по левую руку от барона, и присела в неком подобии книксена – с поправкой на восточный стиль. Подняв голову, она обвела теплым взглядом присутствующих и произнесла:
- Дочь моего отца приветствует почтенную публику и от всего сердца желает присутствующим счастья и удачи во всех их начинаниях.
Места, отведенного для нее, Майвинн не видела, но это не представляло проблемы для той, кто обладает Даром. Исходя из слов любезного барона, она вполне понимала, где ей следует расположиться. Мысленный посыл, изящный пасс кистью, сопровождающийся тихим перезвоном браслетов – и слева от Самуэля возникло глубокое мягкое кресло, накрытое яркой и броской парчовой накидкой.
Удобно устроившись в нем, чародейка вновь обвела взглядом присутствующих. Здесь собралась довольно странная, не типичная компания: абсолютно разно одетые, не похожие один на другого ни внешне, ни выражениями лиц мужчины и женщины, был даже один ребенок, пускай и кажущийся предельно серьезным. Возникал резонный вопрос: кто они такие, и зачем присутствуют здесь?
Это было пока что загадкой, но в логике и разумности своего гостя, а ныне – хозяина девушка не сомневалась: раз они тут, значит тому есть некая целесообразность. Вновь одарив гостей мягкой улыбкой, Майвинн потянулась за вином: прислуги здесь не было видно, а современные нравы, пускай и остались за гранью, все равно накладывали определенный отпечаток – девушка не собиралась ждать инициативы от кавалеров, предпочтя проявить ее самостоятельно.