- Не секрет, - ответил солдат и замолчал. Явно было видно, что хоть и не тайна, но воспоминания для него не самые приятные, - Я тогда в армии одного из эльмаимских барончиков служил. Владетельному лорду долг отдавал, ха. Да возьми и случись одна заварушка с его соседом. Ну мы и пошли побренчать с его солдатами железом, как полагается. А интендант нам, пёс, всучил брони да клинки не из нормальной стали, а из какой-то хитрой алхимической. Оно вроде и ничего, прочная, хорошая, даж полегче малость, так что мы не в претензии были. Да только такое дело, что коли водой ту сталь полить, то она раскаляется, загорает да и бабахнуть может.
- В общем, когда посреди свалки гроза грянула, будто Ад разверзся, да не под ногами, а прям в руках и на телах наших. У кого кирасы оказались тем ещё повезло, они покрашены были, да и снять их не очень долго, а вот те ребята, что в кольчугах были... Эх... А кирас всяко меньше было. Ну и понимаешь, остались мы в расчёте один на шестерых, да сами все подранки, а из оружия только палки от копий и топоров. У некоторых. Выжил чудом. Рубанули меня саблей по лицу, - Марк указал на свой шрам, - Да не добили после. Меня телами соратников завалило.
- Я как в себя пришёл, тихо-тихо лежал, ночи ждал. А между делом слышал, как солдатики притивника барона нашего похвалялись, дескать хитрую штуку их маг с дождём придумал, да и лазутчик по огромной дешёвке загнавший интенданту этих лопухов, нас то есть, это бесполезное железо молодец. А барон так и вовсе голова, раз такое придумал. Не рядовые солдатики были, надо думать.
- Смекнул я, что не заметить да не понять, отчего брони и мечи столь дёшевы, наш главный кладовщик не мог, и даже без дождя нас как на бойню послали: хватило б раны кровящей или попросту вспотеть хорошенько, что в бою долгом дело не просто обычное, а и вовсе обязательное.
- Ну а дальше я глупость сделал. Ночью по тихому утёк с поля бойни, к утру вернулся в расположение наше уже бывшее, ибо только я и остался, да первым делом пошёл убивать интенданта-суку. Сразу насмерть не убил, только поломать успел, да оттащили меня. Кричал что-то, грозился. А урод этот он ж не просто так на должности хлебной, у него дядя нашему барону за правую руку, да и за левую разом тоже. В общем меня быстро назначили предателем, шпионом и вообще самым виноватым. Слушать меня вообще не слушали, кляп деревянный в зубы засунули всё. Только к последнему слову вытащили. Я возьми и потребуй Божий Суд. Думал, к колесу привяжут, да стрелы пускать начнут или подобное какое испытание. Так посмотреть, а вроде всё одно казнь, но надежда всяко есть. Но так не случилось. Возьми да встань Его Высокочестнейшество отец Кристофер, он проездом был, да на суд за какой-то надобностью заглянул. Так вот он встал, назвался, да принялся дело расследовать, это Божьим Судом и назвав. Спорить, понятное дело, никто не осмелился. Тут, сама понимаешь, истина долго скрываться не смогла, разоблачил падре урода этого, приговорил, да один из его спутников, монахом Тюремщика оказавшийся, и казнь свершил. Скормили ему с десяток колец кольчужных по одному.
- А кто Божьего Суда запросил, как ты знаешь, отработать должен. Вот так оно и получилось, что я в комиссарах оказался. Да и куда мне после этого ещё податься было? Я хоть и прав, а будто дерьмом облит, всякий побрезгует таким солдатом, а более я и не могу толком ничего.