Волна.
Ты волна застывшая над стойбищем, шелестящая стихия, которая готова залить этот несчастный мир кровью. Оборотная девочка полная мухами и звенящими комарами - обманчивое дитя что срыгивает чужими внутренностями и смертями. Зависла над жалкими человечьими жизнями что тоньше волоска - хочешь разорви его, а хочешь позволь остаться целым. Ты прядильщица, а человечья жизнь хрупкая, покорная твоей воле, нить.
Думаешь. Разрушить их или пожалеть? Серое небо, великая тундра, край мертвого леса и горы Эччегель и еще море - далекое далекое море с высоты виднеется.
Ярра-ярра-ярра. Бьются волны ударяясь о скалистый берег. Ты еще придешь туда - тебе нельзя идти к морю, но ты обязательно придешь когда наступит Положенный Час. Оно зовет тебя, оно пленило тебя. Оно - твой отец. Ярра-Ярра-Ярра, шепчут родные воды...
Пожалела. Это странное слово "смерть" тяжелое как сто камней разом развеялось покорное твоей воле.
Смерти нет. Убивать плохо. Чувствуешь как будто внутри тебя расцветает нечто теплое - словно первый цветок, такой мягкий и хрупкий после долгих холодов. Подснежник в сердце. Духи-то они не умеют жалеть, а ты умеешь. Духам нужен только жар, а тебе нужно что-то другое. Не чужая кровь и не сладкие чужие смерти.
Что-то совсем иное тебе требуется в жизни.
Паналыку вздохнул.
- Ну ладно. Зла-то на меня не держи, может это...может не прав!
Передал тебя плачущую и несчастную маме, ее успокаивающему шепоту, ее мягким руками что изувечены ежедневной работой. Под защиту ее большой, вечно страдающей о тебе души отдал.
Ярра-Ярра-Ярра, облизывают мертвый камень печальные серебряные волны...
Тебе уже шесть лет. Ты видела зиму в своем белоснежном совершенстве царственную колдунью, ты видела лето, быстроногий жаркий сезон что подобен охотнику желающему настигнуть свою дичь. Видела долгий день и ощущала холод первой ночи. Муки кочевья и радость первого убитого кита. Шесть раз менялись вокруг тебя сезоны. Паналыку всегда где-то рядом - верный неразговорчивый друг. Он единственный кто не спешит обижать тебя, такую смешную и глупую малышку - пухленькую, укутанную в теплые шкуры девочку с коричневым лицом и тревожными синими глазами которые то светло-голубые, то невозможно фиолетовые.
Ты бежишь куда-нибудь наслаждаясь силой своих ног, а Паналыку рядом, ты играешь с невидимым волчонком, а Паналыку сторожит ваши игры. Тебя не любят, но бояться трогать. Тебя оберегают, а Паналыку ходит с синяками. Его довольно часто бьют другие мальчишки за то что водится с тобой, а он дерется как разъяренный зверь. Паналыку! Молчаливый друг с копьём. Он не жалуется, хотя иногда синяков на его лице довольно много.
...В тот день все шло как обычно. Помогла маме с шитьем, задала корма собакам. Притихла когда пришла соседка Ойрон. Взрослые разговоры всегда интересно послушать: затихнуть, притвориться будто нет тебя и внимать суетливым женщинам. А они о своем. О жизни, о мужчинах, ток-ток-ток, словно старик по бубну бьет...ток-ток-ток...о еде, об оленях, о соседке Айнон....ток-ток-ток...о ползущем разорении. О большой смерти.
- Мужчины говорят будто возле Эччегеля ходит жирный Кэле и поет о смерти. Четыре оленьих рога, зубастая пасть. Ну, Кэле никогда к добру не появляются. Скоро так и будет что соберутся охотники и прогонят демона! Слышала Хаану (так мать твою зовут)...будто нынче много бродяг расплодилось и все куда-то бегут? Лица кровью перепачканы, в глазах страх. Так говорят. Стойбища пустеют. Олени падают. Так говорят! У нас-то всё хорошо пока, а только отчего бегут бродяги? Я-то сама не видала, а что говорят, послушай-ка! Говорят будто тощие они и глаза страхом проедены. Вроде живые, а уже покойники совсем. Беглецы-то эти! А Кэле, тот вроде о смерти поёт, мерзость такая, говорит будто хорошо ему будет...будто скоро столько жарких трупов будет, сколько тюленей в счастливый сезон охотники выбивают. Ээээ, да тут у тебя маленькая заслушалась...
Замолчала Ойрон, на тебя черные бусины глаз перевела. Совсем молодая еще. Другие боятся к твоей матери ходить, а Ойрон приходит и ничего. У нее круглый живот виднеется под одеждой, но она не боится будто ты нерожденного сглазишь...
- Ээээ девочка...да Паналыку за тобой как привязанный ходит. Слыхала Хаану...нашел мальчишка себе жену! А что здесь такого? Охотник из него видный будет. Так говорят. Статный. Крепкий. В море уже давно ходит с отцом. Ээээ....чего-то собаки разлаялись. Совсем беда...так громко лают...Сходи Ярра, облей-ка их водой как следует!