Напугал Марси нечаянно. Коротко виновато сверкнул глазами в темноте и заметил легкое смятение, тенью скользнувшее по ее лицу. Не понял, к чему это.
А девчушка потом еще и разулыбылась. Совсем Джона запутала.
...Джон блуждал по собственному разуму, пытаясь соединять разрозненные кусочки мыслей этого вечера. Жаль, выходило у него это плохо, не то что у Генри или Джозайи: у них края мыслей были ровные и складывались друг с другом ладно, как так и надо, а у Джона мысли кончались какими-то непонятными куцыми обрывками, которые один к другому не подходили. Но парень старался изо всех сил, отчего выпадал из реальности иногда. Вот и сейчас: разглядывал, глядя будто сквозь нее, худющую ручку Марси. Худющую ручку с напряженными мышцами, со всей силы вцепившуюся в железное кольцо...
Вот дундук! Ей же тяжело!..
Джон спохватился, перехватывая приподнятый хрупкой девчушкой тяжеленную крышку, и поскорее поднял ее, чтобы вес с рук Марси снять.
Парень уже и забыл даже, что там должно было быть, но знал точно - не изящная кованая лестница, тонущая в мягком свете, где кто-то возился, гремел и напевал. Точно. Точно?
Марси была в восторге. Ее глаза сияли такой искренней радостью, такое чистая и притягательная в нех была жажда исследования, что в душе в Джона среди пепла сожженного любопытства что-то зашевелилось, задымилось вновь. Приятное чувство, хоть и опасное.
- Да, нашли мы его, - кивнул он в ответ. - Что же он делает в подвале... - замялся в нерешительности, - ...который должен быть ледником? И кто... он? - и потряс головой, окончательно теряя мысль.
- Вор? - Затеплившийся было огонек вмиг затух, но снова Марси его успокоила. - Да, точно, воры не стали бы звать, как та песня. Ну, идем, - согласился он, ободряюще улыбнувшись. - Тихо, да. У меня же это хорошо получается, - и первый сам фыркнул весело.