Джон мало что помнил из детства, но основные черты одной истории, которую рассказала мать, врезались в плохую память вместе с редкой, а оттого такой ценной лаской: она привлекла его к себе и поцеловала в макушку. В истории этой было несколько зверей, у которых была общая проблема - да только, вот беда, каждый решил решать ее по-своему. Ничего у них в итоге не вышло. Он тогда хохотал над глупостью животных, а вот теперь...
Но ведь мы не звери, попытался успокоить себя парень. У нас у всех всё получится. Никто никому не помешает, все планы сработают.
Поверить бы еще самому в это.
Девчушка махнула ему рукой. "Идем". Идем? Джон выскользнул следом за ней с облегчением и стыдом, тихонько пожелав всем удачи напоследок. Ключи воровать, нападать и связывать - все же ему очень, очень не хотелось всем этим заниматься. И он сбежал делать то, против чего ничего не имеет, - таскать тяжести. Хотят остальные простыни на Блэквудов накидывать - что ж, если повезет, они и без него справятся, а нет... тут и он вряд ли поможет.
...Было темно и тихо, и Джон судорожно выбирал место, куда поставить ногу, чтобы предатели-доски не выдали его шагов. Марси, тихая и ловкая, остановилась у лестницы, глядя вниз, в густую темноту, - парню не хотелось подвести ее шумом. А больше он ничего и не чувствовал. Так бывает: сначала опасаешься чего-то, боишься, а потом начинаешь - и в душе пусто, только червячки неуверенности все копошатся где-то в глубине.
Джон знал, что Бэтси не было, но ничего не сказал. С кухни так с кухни.
- Хорошо, - как можно спокойнее и теплее шепнул он, надеясь вселить уверенность в девчушку.
Вот только где бы ему самому взять ее, эту уверенность?..