Нкосана чувствовал себя запутавшимся. Будто в мелкой речке, заросшей водорослями и тиной, сковывавшими движения и не оставлявшими выбора кроме как плыть по течению. Только течением этим была его судьба, а водорослями – дикие обстоятельства, ее диктующие. Хотя давно уже он был сам себе хозяином, таковым он себя не ощущал, и чувствовал, что его жизнь зависит всецело от прихоти жестоких и бездушных богов, игравших в какую-то свою странную игру.
Однако, к сожалению, выразить это свое ощущение он не мог, и даже полноценно сформулировать на родном языке, не говоря уж о наречии северян, ему это не удавалось. Вот его соратники спасают девушку, а он – спасает соратников. Вот – перед ними крепость. Вот – они карабкаются по стене. И вот им бросает веревку Азим. Который пытался Нкосану убить.
Веревку Нкосана обернул вокруг плеча, но на нее полагаться не стал. Потому что не верил Азиму. Если бы тот попытался их кинуть, Нкосана бы удержал Аллена и Кадафа, или упал вместе с ними. Но, похоже, в планы Азима это не входило. Тот утверждал, что не пытался убить кушита, и несколько месяцев назад чернокожий гладиатор бы убил за столь очевидную ложь. Офирца спасло лишь то, что Нкосана узнал, что не всегда стоит доверять тому, что видишь глазами.
Поэтому он ограничился простой фразой:
- Если Азим предать, Нкосана отрывать Азим руки.
Предупредив о последствиях измены, он перешел к делу.
- Азим знать как снять щит колдун? Без него хватать один удар. С ним любой удар не доставать.