ссылка- Хорошо, Нкосана. Я не поеду с тобой, - Бриггита постаралась сохранить серьезное выражение лица, но насмешливая улыбка прорывалась сквозь неподвижную маску идеального лица. Возможно, на реакцию женщины действовало, как Кадаф и Аллен оспаривали право помочь бывшей пленнице.
Образовавшуюся паузу нарушило бряцанье ожерелья, которое поймала девушка, вернув украшение, золотым полудиском закрывшее верх груди. И Кадаф, который торопливыми движениями и хорошо скрываемым напряжением, разряжал тишину. Дева перевела взгляд на сына Конана, явно впечатлившись подобной встречей.
- Мир полагает, что ветвь Конана давно прервалась, а эпоха героев закончилась. Для меня честь быть знакомой с тобой, Аллен, сын Конана. Это судьбоносная встреча. Однако, я поеду с Кадафом.
Бриггита подошла к всаднику на прекрасном изабелловом скакуне и подала руку, чтобы мужчина помог ей взобраться на коня. Кадаф ощутил, что пленница не замерзла, а ее рука тепла, словно нет вокруг осенней промозглой мороси. В жилах женщины текла горячая северная кровь.
***
Возвращаться за Азимом в Амилию не имело никакого смысла, чтобы заново пересечь Аквилонию от Боссонских топей рядом с Пустошами Пиктов до округа Тарантия. Время поджимало. Близилась зима.
В странствии против чародея сеттита путники направились обходным путем в Киммерию. Они вначале думали пройти горы, но в нынешних условиях тропа сквозь неприветливые скалистые земли варваров показалась самоубийственной.
Первым крупным поселением для Нкосаны, Аллена, Кадафа и Бриггиты стал город Беррик, расположившийся в окрестностях форта Велитриум. Здесь мужчины собирались расстаться с бывшей пленницей. Однако, вести и недавние события вынудили их отказаться от подобной затеи. За время поисков артефактов, способных сразить колдуна, Немедия и Аквилония развязали войну с Офиром. Выходило, что коварные планы чародея сбывались.
Беррик оказался захвачен темными рыцарями. Войска быстро продвигались по территории Аквилонии, поскольку аквилонцы, увязшие на юге с Немедией, как выяснилось, совершенно не готовы к войне. Немедия воевала на два фронта, жестоко тесня Офир, чьи легионы легко переманивала на свою сторону, что оставило север Аквилонии абсолютно незащищенным перед внезапным Киммерийским налетом. Войска сэттитского жреца уже осаждали Велитриум, встав вокруг крупного форта лагерем.
Беррик преподал худший урок. Кадафу, Аллену и Нкосане пришлось наблюдать, как представители местной знати, практически единодушно покинули город, отправившись на поклон к правителю Киммерии, в котором видели защитника своего положения и семей. Они направлялись в форт Ньяро, где обосновалась ставка Короля Колдуна, отныне не скрывающего приверженность к Сэту. Идолы Змея воздвигались повсеместно. В городе висели таблички с именами «проклятых». За головы людей, неугодных завоевателю, предлагалась щедрая награда. За укрывательство «отверженных» обещалась смертная казнь.
- Они приносят непокорных воевод и старост в жертву Сэту, - шепнул горожанин Аллену, когда путники разглядывали деревянную табличку с выжженными на ней именами городских и военных чинов. - Надо бежать... надо бежать... - испуганно шептал он, неизвестно кому из присутствующих (а скорее себе) подав хороший совет.
Черные всадники, чьи маски напоминали лица демонов, открывали лагеря для вербовки на главных трактах у городов, охотно принимая в свои ряды простых солдат. Они предлагали отличное вооружение, кормежку и хорошее жалованье, что способствовало дезертирству знакомой с гражданской войной Аквилонии.
- Слушайте! - кричал обезумевший оборванец на городской площади. - Все, кто будет воевать за Короля Чародея Киммерии, получат по наделу земли! Ты, вот ты! Ты беден? Иди на север! Бери жену и детей! Примкни к Сэту. В новом мире каждый будет господином!
Крики человека закончились побоями собравшейся толпы, но кого-то заинтересовали его ядовитые речи, что посеяли зерно сомнения в душах людей. Напрасно власти пытались бороться с глашатаями колдуна. Он выполнял военные обещания, что лишь укрепляло его позиции. Таблички с именами пополнялись. Люди умирали на алтарях темного бога, заливая их собственной кровью.
Однако, колдун не был героем. Это было заметно, когда дома богачей сравняли с землей, оставляя пепелища на местах бывших усадеб. Его не интересовало богатство. Оно лишь служило методом достижения отвратительной по сути цели. Власть ради факта власти. Колдун не знал, что делать с обретенным могуществом. Ходили слухи от бежавших с севера беженцев, что Киммерию обложили неподъемными налогами, что сыновей отбирают у матерей, воспитывая их как свирепых воинов, что у фермеров отбирают весь урожай, чтоб прокормить постоянно разрастающуюся армию, а кузнецов едва ли не загоняют в кандалы, вынуждая денно и нощно создавать для армии броню и клинки. Позади себя темная армия оставляла лишь опустошение и смерть.
На второй день пребывания в Беррике, дошли слухи, что под Велитриумом состоялась крупная битва. Потери форта были поистине ужасающими. Шесть тысяч солдат аквилонцев пали против семидесяти воинов короля чародея. Поговаривали, что демоны носились над полем боя. Возможно, это было правдой, ведь массовые казни на алтарях Сэта на рассвете как будто подтверждали глупый людской слух. Или маски всадников выполняли свою устрашающую роль над слабыми умами.
Велитриум был брошен защитниками, отступившими вглубь страны.
Герои задержались на третий день, на четвертый покинув Беррик. В спину их догоняли последние вести, что Офир принял в свои ряды шесть тысяч аквилонских перебежчиков, купленных на серебро из оскудевших шахт.
Троица, ставшая четверкой, собирались остановиться в стороне от форта Ньяро, но задержались у рыбацкого поселения на озере Юсдаль. Поправив запасы и заметив, что половина хлипких домиков на сваях недавно заброшена, они расспросили старых бабок, оставленных родственниками умирать под гнетом нового захватчика.
- Но это не всё. Черная армия киммерийцев движется в обход гор. Они уже взяли Ньяро. Ох, что с нами бу-у-удет, - причитала шамкающая беззубым ртом старуха. Она не знала, что Велитриум недавно пал.
- Ничего, старая. Кому ты нужна, - вторая стукнула палкой глупую бабку по голове и сердито направилась в поросший мхом и покрасневшими к холодам вьюнами покосившийся дом.
С момента как Аллен забрал меч отца Саша упокоился, не являясь во снах к молодому воину. Старый друг выполнил предназначение даже в смерти.
***
На подступах к форту среди троп, змейкой ползущих между зелеными холмами, частично поросшими хвойными соснами и елями, засевшая за камнями группа заметили конные патрули всадников человек по двенадцать, объезжающие окрестности вокруг укрепления. Живописный замок на скале, явно претерпевший осаду, частично разрушен с северо-восточной части, откуда явились киммерийские войска. В судьбоносный день героев встречали серые хмурые небеса. Легко подобраться к крепости даже с войском не представлялось возможным, но было несколько способов. Западную часть стен практически не патрулировали, не уделяя ей должного внимания. Отвесная скала, которая поросла только на верхушке деревьями, служила идеальной естественной преградой. Несколько веревок тянулось с одного края ущелья на другой, по которой изредка что-то передавали в тубусе. Явно, донесения или иного сорта послания. Другой способ заключался в стоке, который пропускал подземную реку, что позволяло замку крепко стоять на каменном основании, постоянно не обрушиваясь вниз, как это иногда происходило с одним фамильным гнездом герцога в Ивелине. Упрямец в третий раз перестраивал дворец.
Аллен, уклонявшийся от великого наследия и власти, явился к чародею без армии. Это усложняло задачу, но оставался скрытый способ проникнуть в форт, чтобы одолеть хитрого сэттита. В момент, когда Бриггита хотела заговорить, они заметили стройного прекрасного юношу с кудрявыми обворожительными локонами, богато одетого в золотистые и серебряные атласы. Неужели Нкосана прав? Что если это Азим, спокойно прогуливающийся в логове узурпатора?
- Я бы могла отвлечь солдат в лагере, сторожащих гнездо для посылок, - предложила Бриггита, которая довольно равнодушно восприняла далекую фигуру офирского красавца.