ссылка - настроение.
Лекарь лениво кемарил в небольшой каморке в одной из сторожевых башен, где он иногда ночевал, но чаще работал. Пол не оттирался от крови. Застоявшийся запах гнили и смерти едва перебивали сушеные травы, развешенные у потолка.
Алдемус открыл глаза, заслышав шаги. Он вяло отреагировал на Азима, но, заметив его окровавленное платье, медленно поднялся со стула. Курительная трубка давно погасла, а крошки обожженного табака высыпались на стол.
- О, молодой человек, что это с вами произошло? - осведомился врач. Из-за отпущенной треугольной бороды Алдемус выглядел старше, чем казался. Этот факт вызывал болезненную паранойю у Азима.
- Небольшая битва. Мы решили поработать заместо стражи. - Прищурившись, отвечал вор. - Нужна ваша помощь.
Без приглашения присел рядом с лекарем, шумно вздохнул. Скривился от боли, вызванной этим вздохом.
- Мне бы просто промыться и перевязаться. Давай обойдемся без затейливых методов лечения. Все равно на мне все зарастает, как на собаке - зачем тратить время занятого человека?
Через силу улыбнулся вор.
- Давайте посмотрим, что это с вами. Лучше туда прилягте, - он указал на стол, где перевязывал и оперировал раненых, а бывало и мертвых. Ножницами разрезал испорченные одежды Азима, что бы до раны добраться. Ткань оторвал резко без предупреждения, вызвав новый приступ боли. - Ох-ох, нехорошие соки. Запустили. И крови много потеряли. Но настои рекомендую пропить. Повезло, что дыхание не задело и... - он прощупал живот пальцами. Рана кровоточила с темной неприятной жидкостью. Алдемус промыл ее шипяшей едкой водой, а следом крепкой настойкой, выгнавшей плохую кровь из раны. Тяжелая процедура далась нелегко. Кровавые тряпки бывшего одеяния врач кинул на стол, промыл водой тело раненного и перевязал белой мягкой тканью. - Точно не останетесь? С такими ранами долго не живут без ухода. Вам бы отлежаться. - Он взял с Азима символическую плату в золотой, прежде чем отпустить на все четыре стороны. Когда Азим вернулся к себе в комнату, не обнаружив кражи, то остался один на один с тяжелыми думами. Наряд придется пошить новый.
***
В это время высоко в холмах стигиец, чью смуглую кожу исказили темные чары, поднялся выше в воздух и одним движением ладони отмахнулся от летящих в него клинков и топоров. Он зажмурился на пылевую завесу Нкосаны, только разозлившись. Темный жрец взмахнул руками, словно змеями.
- Сэт! - призвал он Змея Ночи в свидетели, ради которого залил новый храм кровавой жатвой, и резко свел руки вместе, точно два смотрящих друг на друга ползучих гада. Черная жила пронзила лицо, точно трещина протянувшись до глаза, заливая его желтизной и вытягивая вертикально зрачок. Этот колдовской глаз вонзился в Нкосану, точно прожигая разум изнутри.
Гладиатор вновь оказался на арене. На шее ошейник раба. В руке короткий широкий гладиус, а балкона смотрит старик, оставшийся непобедимым. Чин Ре опускает большой палец вниз, показывая, как обойтись с тремя противниками. Трое крестьян из Аквилонии в рваных одеждах и крови, как загнанные звери позади огромного кушита, дрогнули, стоило здоровяку обернуться. Их лица казались смутно знакомыми, но какими-то размытыми, среди обагренных кровью песков арены под жарким южным солнцем.
"Нельзя ослушаться мастера лудаса, - шепнул внутренний голос".
***
Трое героев почти ликовали отвлекающему маневру Нкосаны, до момента когда он вялыми дерганными движениями не развернулся к ним, воззрившись стеклянными глазами на спутников. Могучая рука замахнулась для удара по Кадафу, а зависший над пастью Змея колдун залился безумным, страшным и диким хохотом.
- Нельзя ослушаться мастера лудаса, - гиптоническим голосом произнес он, направляя силу противника вспять. Один змеиный глаз следил с жуткого мертвого лица стигийца.