Прихватив из конюшни веревку, Лина понаблюдала как рыжулю выводят. Девушка не могла избавиться от ощущения, что тут кроется какой-то подвох, скорей всего, хитрая красавица была с характером. Выездка без седла не была на пользу лошадиной спине, зато позволяла лучше установить контакт, к тому же некоторые щекотливые лошади попросту не любили, когда на них громоздят седло.
И потому Лина (для похода в конюшню надевшая, естественно, брюки для верховой езды), начала с дальних подступов. Не стала хвататься за поводья, а тихонько прошлась параллельно ходу лошади. Рыжая в свою очередь сделала вид, что в упор не замечает эту белобрысую пигалицу, а очень, очень интересуется чем-то за воротами. Эта полуигра заняла у девушки и лошади минут пять. Лина шла мягко, плечи чуть согнуты. Для лошадей это приглашение в личное пространство. Мы в одном табуне, иди сюда. Коняшка косила глазом и пару раз дернула ухом, но старательно не замечала. Тогда Лина ослабила веревочное кольцо, и тихонько щелкнула по земле, в направлении Рыжика, но довольно далеко. Лошадь резко развернулась, "разглядев" циркачку, и, принимая игру, галопом пошла наискосок. Лина, выставив правое плечо вперед рванула, перекрывая линию движения коня. И опять. И опять. Именно так лошади в табунах обозначают свое главенство - понять, куда скачет другая и поставить себя на линию движения. Считайся со мной. Рыжик попыталась проскочить, недовольно попятилась, коротко заржав. Мол, тут какая-то ненормальная мелкая лошадь чего-то хочет! Лина снова всей позой постаралась передать приглашение - подойди ко мне, ну же, умница, красавица. Нет, в ту сторону и не мечтай. Со стороны оно могло показаться пугающим, для тех, кто не говорит на языке лошадей, языке быстрого бега, где главенство означает право определять направления - хрупкая девушка уверенно лезла перед полутонной с крепкими копытами. Но Рыжик каждый раз сворачивала.
А затем.... затем Рыжая не свернула с линии движения, подошла почти вплотную, опустив голову, фыркнула Лине почти в живот. Лина, как в первый раз замирая от ощущения большого, полного силы, и скорости тела, чуть повернулась, и девушка и лошадь пошли бок в бок. Лицо маленькой циркачки светилось изнутри, радость смыла все дурные воспоминания, все опасение, напряжение от необходимости играть... На манеже, в леваде с конем Лина вновь была сама собой.
Затем Лина вдоволь наобщавшись, решила провентилировать вопрос с седлом. Она взяла у Одноглазого длинный прут и принялась играть с Рыжей, проводя по бокам, спине, вдоль хребта, но не касаясь обычно чувствительных мест на крупе. Лошадь нежилась, пару раз чуть дернувшись. Кажется, особо неприятных для касания мест не нашлось.
Ласково потрепав лошадиную шею, Лина подвела уже почти родную красавицу к ограде (взлетать в седло, чуть придерживаясь за гриву было, конечно, шиком, но лучше приберечь это для более близкого знакомства), и легко влезла по ограде на спину, выбрала поводья и чуть сжала лошадиные бока. Покатаемся?
Рыжая была не щекотливой, не тугоуздой, циркачка старалась передавать сигналы только сжимая коленями бока, почти не пользуясь поводьями. По кругу, чуть быстрей, а вот тут спокойней, да! Летим! Свобода, полет, ощущение взаимопонимания, счастье....
Лина и Рыжая повернулись к зрителям, крупной рысью подъехали почти к ограде. Девушка не находила слов, и просто улыбнулась сияющей, беззащитной улыбкой счастливого человека.