Неся молчаливый караул рядом с Джеком, Николас прокручивал в голове произошедшую схватку. Винный хмель быстро улетучивался из организма на прохладном ночном воздухе, оставляя легкую горечь во рту — то ли привкус винной отрыжки, то ли досаду от поражения.
Несмотря на обращенную в бегство группу похитителей, они потерпели поражение в той схватке — в этом он не сомневался. Оскар пропал, никаких зацепок, чтобы вернуть его незамедлительно, не оставалось, и тяжело было признавать это — но Джессика все же была права.
Он не сумел спасти Оскара, и в этом ему не помогли ни мастер Джек, ни мать Эсмеральда.
От чувства бессилия хотелось выть и биться головой о мостовую.
Слова ведьмы выдернули его из водоворота отчаяния, в который он сам загонял себя размышлениями, взгляд зацепился за то место, вокруг которого кружили сведущие в магии дамы.
В голове всплыла старая мудрость, которую любил рассказывать их учитель фехтования — обычно в те моменты, когда ученики без сил валялись на полу фехтовальной залы, или глотали пыль на тренировочном поле, заливая доспехи потом и слезами.
"Всё есть три: знание, действие, воля," — говорил учитель. — "Когда нет знания — действуй. Нет энергии действия — обращайся к воле. И сейчас вы будете с рыданием вопрошать меня: что же делать нам, если нет воли?" — он хитро улыбался, и выдерживал артистичную паузу, отвечая на свой же вопрос.
"Воли — всегда через край."
Николас, резко дернувшись, словно кто-то толкнул его в спину, шагнул вперед, доставая меч.
— А ну-ка... — не закончив мысль, он подошел к ведьмам и с гортанным выдохом вогнал сталь в щель между камнями в то место, на которое указывала Эсмеральда.