Проскользнувшего в зал Оскара ведьмы не особо впечатлили. Что Преподобная, которая, как подозревал, глядя на тощие лопатки под платьем, никому ни разу не мать, что малахольного вида блондинка. И смеялась она как-то уж очень неприятно.
Разве что третья, темненькая, пришлась Дятлу по вкусу. На первый, беглый взгляд, разумеется. А то кто их знает, этих ведьм, чего и где они прячут. Не зря же не любят их люди, а особенно колдуны. Но тут, как говорится, не попробуешь - не узнаешь.
Так что Чонка лишь сжал покрепче свой амулет. А вот взгляда опускать не стал, словно жизнью уже не был наученный. Уж верно, привыкли, что пялятся на них. А ежели и впрямь могучие волей и силой потусторонней - так и увидят в его взгляде чего для себя приятного.
"Живешь вот так, брат Дятел, живешь," - мысленно обратился сам к себе Оскар, - "А потом вдруг как потянет на чертовщину, хоть локти себе кусай!".