- Ежели не побрезгуешь советом, Жан, - на имени Оскар сделал особое ударение, - то лучше именно так всем и представляйся. Не то подумает кто, что де Брюссеир - это какой-нибудь сорт сыра.
На секунду взгляд Дятла стал осмысленным, цепким, холодным и жестким. Он обратил внимание, как неспешно ест Жан - и то была не травма, но вроденная потребность в наслаждении. Он ел неспешно, смакуя те нехитрые яства, что были у него на столе.
Разбавленный водой напиток - это так, шелуха, дань традиции. В глубине души этот рыцарь печального образа любил жизнь во всех ее проявлениях. Оскар был готов поставить свой топор на то, что, не будь Жан связан обетами и приличиями, покрыл бы весь Великий .Дом, обеспечив его десятком бастардов. А сухая рука только помогла бы - женщины падки через жалость на передок. Да с такими-то глазами, большими и грустными, как у ослика.
Не то, чтобы Оскар был приверженцем такого способа добиваться внимания прекрасной половины человечества - но ведь не все такие же, как он, верно?
Будь каждый, как он, Дятлами...
Но тут взгляд Чонки вновь наполнился безумием - и мысли его стали запретны для всякого, кто пожелал бы их узнать.