Донмай определенно производил хорошее первое впечатление. Возможно, оно было весьма превратным, поскольку последний крупный город, который видел Николас, был охвачен огнем, смрадом, болезнями, запустением, мародерами и одичавшими местными, готовыми вырвать глотку за кусок хлеба. В сравнении с этим пристань и портовая зона Донмая, заполненная простым людом, олицетворяла собой средоточие жизни и процветания.
На берег Николас ступил с фаталистичным спокойствием, отмечая и зоркие взгляды некоторых своих спутников, готовых ко всему в новом мире, и легкую беспечность иных. Сам он, скорее, склонялся к последним — шаг в сторону дома был сделан, и очень не хотелось омрачать начало долгого путешествия дурными мыслями и предчувствиями. Но все же он был готов встречать Донмай — хоть объятьями, хоть сталью.
Город впечатлял как масштабами, так и контрастом. Восхождение к середине напоминало возвышение по лестнице карьеры, власти и богатства. Разительные перемены в окружении бросались в глаза, пока узкие и грязные проулки сменялись широкими и чистыми улицами, одежда и манеры горожан улучшались с каждой пройденной милей, а фасады зданий из слепленных из чего попало времянок превращались в шедевры архитектуры. А собственные владения Дома Багир поражали воображение — и только глядя на них, Николас по-настоящему понял значение как слова "Великий" в качестве титула перед названием Дома, так и тот факт, что Великих Домов может быть не более тридцати одного.
Замечание Урбино о возможности замка выдержать осаду тут же натолкнули Николаса на мысль о прочей охране. А вслед за этим он задумался о своей роли внутри иерархии дома Багир — роль начальника охраны явно была занята сеньором... то есть, конечно же, лордом де Ренуаром. Самоуверенный и чуть нагловатый бретёр был достаточно симпатичен Николасу, чтобы не вызывать внутренних протестов против его командования. Сам Николас в мирное время видел себя как капитаном дворцовой стражи, так и простым лейтенантом в подчинении де Ренуара. Но в случае открытого военного конфликта — а сложившееся впечатление о взаимоотношении домов позволяло предусматривать и такое развитие событий — Николас был уверен, что его боевой и командирский опыт значительно превосходит таковой имеющийся у любых новоявленных членов дома.
Впрочем, об этом следовало поговорить с леди Джессикой, и собственно де Ренуаром. А пока Николас, обжив свою комнату тем, что сгрузил на кровать сверток с доспехом, отправился на поиски Урбино.