Меньше всего сейчас внешность Светланы соответствовала ее имени. Ей бы сейчас подошло Пыльная, Раненая, Горелая. Отчаявшаяся, Беглянка, Опустошенная то же могли подойти, если касаться внутреннего состояния. Высокая и сильная Светлана сутулилась, сильнее обычного опиралась на посох, подволакивала правую ногу и прятала лицо в тени капюшона. От одежды несло гарью. А сжатая на посохе кисть правой руки была вся в шрамах и ожогах, застывшей сукровице и следах крови. Она знала, куда идти. Это знание недавно возникло прямо у нее в голове. Словно на поверхность реки всплыла кверху брюхом оглушенная взрывом рыба. Или ветер принес отзвук речи. Для бывшей посвященной Великого Древа Иллиона такой способ получения информации не был чем-то удивительным. Она в своей короткой жизни сталкивалась и с вещими снами и с прямым воздействием, когда тебя словно тянет куда-то.
Она шла по улицам умирающего города, но словно была уже не здесь. Раненую душу не трогали виды трупов и пожаров, крики живых, стоны и мольбы умирающих. Мир в ответ тоже, казалось, ее не замечал. Если взгляды бандитов и мародеров и падали на идущую девушку, то соскальзывали, не задерживаясь. Вот пыльные ноги в сандалиях прошли между кусков битого стекла, обогнули торчащий из мостовой неразорвавшийся снаряд, отпрянули от огня. Немигающий взгляд уткнулся в яркий шатер, и Светлана поняла, что шла именно к этому странному месту. Не останавливаясь, девушка подошла к шатру, откинула полог и вошла внутрь.
Прошла до стола, все больше подволакивая правую ногу. Стиснула зубы. Еще не хватало застонать, когда она уже почти дошла. Села на стул, а потом долго не могла разжать пальцы, они, казалось, закостенели на древке посоха. Прислонила посох к столу, откинула капюшон. Пальцы мелко-мелко тряслись. Светлана налила себе простой воды и с наслаждением выпила. Долго смотрела на богатый стол, а потом положила себе на тарелку единственное яблоко, но есть не стала. Поставила локти на стол, опустила подбородок на кисти рук и застыла в ожидании.