Музыка вновь изменилась. Теперь это "В пещере горного короля" Грига.
- Любопытно.
Лабиринт таял, чем признаться абсолютно не радовал полубога, изначально придумывавшего его как соответствующий по прочности обычному стеклу, которое не бьется, когда сквозь него пролетают бабочки и уж тем более не тает. Взять на заметку, в следующий раз придумывать конструкции с прочностью стали, пока что же Манас с каким-то устало-стоическим спокойствием вновь поднял руку, на сей раз готовясь создать нечто более интересное для самовольной проекции... Впрочем, он не успел. От прыжка Китти повинуясь какой-то старой привычке приподнялся на полметра в воздух, мало ли куда она упадет, но после замер немного потрясенно. Сноходец? Это объясняет возможную поломку конструкций. Но девушка не узнавалась как сноходец, а стало быть была проекцией. В его сознании ничего столь примитивно-непонятного не было да и быть не могло, слишком длинные волосы и слишком же не вписывающиеся в общую концепцию образа ремни. Абсолютно неклассичный концепт в рамах жанрового смешения, судя по тому, что мисс винегрет (конечно, как англичанин, Акхарат назвал его "русским салатом") здесь только одна - очевидно, к ее фантазии это и относилось. Итак, бабочка это символ, воплощающий по разным версиям либо предвестие войны, либо возрождение из мертвых, либо бессмертие. Но так как Китти явно русская (опять же, как англичанин Манас не особенно различал всё, что было в СССР по народам), то наиболее подходит славянская трактовка, в бабочек превращаются ведьмы. Итак, проекция символически скорее негативна. Далее, рассматривая ее с позиций психоанализа, можно предположить бессознательное влечение как процесс ловли бабочки и тогда...
- Китти, вы лесбиянка?
Из уст полубога этот вопрос звучал достаточно смешно и нелепо, но он поинтересовался об этом таким тоном, как будто спросил о погоде. Но сам Акхарат впрочем себе и ответил, правда тихо и под нос.
- Блондинка. Книга. Разумная. Кожаный ремень. С элементами садизма. Вырез. Соблазнение. Общий стиль как выражение суперэго, сочетание нарциссической сексуальности с влечением к чему-то реальному и...
Тут внезапно до Акхарата дошло, что перед ним две девушки чуть не в обнимку. Признаться, это было красиво. Но как-то неясно. Неконтролируемо. Вторая девушка нарушала какое-то хрупкое равновесие, установившийся паритет сил двух сноходцев, живая проекция настолько туда не вписывалась, что у Манаса возникли разом три склонности. Первая - создать дверь и уйти отсюда подальше, что-то фобаистическое. Вторая - слепить нечто своё в противовес подсознанию Китти. Третья - Сугубо мужская, не нуждающаяся в комментариях и пояснениях. Победил как обычно педантизм, оттеснивший все три желания.
- Браслет. Он мой.