Очередное пробуждение напоминало восстание из мёртвых. Размыкая сухие, словно наполненные песком глаза, он узрел лежащую на его лице простыню. Рука его вначале не слушалась. После первого движения, неловкого и слабого, его рука соскользнула вниз и повисла плетью. Второй раз, сосредоточив всё своё внимание на движении рукой, он сумел снять покрывающую его лицо тряпку, и пред взором предстал белый потолок, тускло освящённый едва горящей лампочкой.
Во всём теле была странная, непонятная ему слабость, но хуже всего было то, что сознание, гуляя по уголкам его памяти, не могла обнаружить ни одной, даже самый отдалённой мысли. Совершенно. Что же с ним произошло?
Кто он, в конце концов.
Начав «слушать» своё тело, человек сумел понять не многое. Во-первых, на нём нет одежды. Во вторых, он лежит на чём-то металлическом и холодном.
Мысленно просчитав до десяти, человек рывком поднялся со своего неудобного ложа, но атрофированные мышцы сократились неравномерно, в результате этого вместо того, чтобы занять сидячее положение он с грохотом свалился на кафельный пол, по пути повалив металлический стол, бывший ему ложем.
Что же, чего-то, он этим добился. В дали послушались шаги, и через несколько секунд послышался голос.
- Аллочка! Тут ещё один поднялся! Подготовь форму! Эй, харе валяться, давай быстрее, у меня смена через 20 минут кончается! - Последнее, кажется, было обращено к человеку.
- Мне душно и хочется пить! - В ответ послышался слабый стон.
- Не пытайся на жалость давить, ты у меня не первый подобный, кому сказано подъём!
Довольно сильная рука дёрнула за плечи человека, поставив того вертикально, и лишь тогда он смог разглядеть своего собеседника.
Перед ним стоял мужчина лет 40-45, среднего роста и довольно щуплого телосложения, в мешках под глазами которого можно было бы, наверное, спрятать два мешка картошки.
Беглый взгляд на окружающее пространство, чуть не привёл к новому падению, но в этот раз похожая на клешню рука собеседника удержала от новой встречи с полом, и поэтому взгляд прошёлся по комнате.
Морг! Не смотря на то, что память не подкинула ни один подходящий образ, разум безошибочно определил помещение как место, куда привозят тех пациентов, чья жизнь уже ушла в путешествие по тропам забвения.
- Но, как я сюда попал? - Необходимость прикладывать усилия чтобы набрать в лёгкие воздух стала ужасающей неожиданностью.
- Доставили с улицы. Кто тебя так отделал — не моя забота! Оформи документ и делай что хочешь! Я хочу успеть домой на полуфинал кубка крови!
- Но я даже не помню своего имени.
- Скажи первое что в голову придёт, в 90% случаев оно и есть твоё. - С этими словами врач (этот же человек врач? Да, никем иным он быть не может!) вручил ему прозрачный пакет, от которого веяло запахом больничной прачечной. (И откуда он интуитивно знает этот запах?)
Врач, очевидно торопясь к просмотру, чуть ли не силой впихнул в одежду человека без памяти, и силой вытолкал в коридор.
- Имя! - Не терпящим возражения голосом обратилась пожилая медсестра, чьи габариты напоминали пассажирский поезд который скатился с горы превратившись в бугристый шар.
- Люк. - На автомате ответил ещё недавно безымянный человек, очнувшийся в морге.
Причина выбора именно этого имени оставалась не ясной. Однако, следующим воспоминанием был странный человек в чёрной маске склонившийся и говорящий...
- Люк Иосонотупадре! - Уверенно пояснил человек, пытающийся понять, почему в такой волнительный момент он не ощущает бешено колотящегося сердца.
- Вот твоё свидетельство! - Жизнерадостно заявила медсестра через две минуты, протягивая ему ламинированную картонку.
Дефицит информации страшная сила! Желая понять хоть что-то, Люк взял корочку, и уставился на информацию на ней.
«Свидетельство о смерти.»
Какая то ошибка? Нет. 13 июля 2155 года, он, Люк, начинает свою не-жизнь, не помня что было до неё. Если бы сердце предусмотрительно не остановилось несколько часов назад, оно сейчас получило бы инфаркт.
За потоком маслей который проносились в его голове в этот момент, Люк не сразу понял, что врач обращается к нему.
-… и я вот всё-таки понять не могу, чего вы поднимаетесь? Толерастия, все существа имеют равные права, всё-такое, но ты же всё равно уже мёртв! Зачем подниматься добровольно? Чтобы «завершить начатое», «отомстить», «потому что привык»? Так все знают, что всё равно после смерти всё меняется. Зачем существовать нежитью?
Врач сказал это слово будничным тоном, таким же, каким он объявляет неизлечимое заболевание обречённому пациенту. Но, от осознания неизлечимого диагноза Люку стало вдруг хорошо. Нет, не хорошо. Ему стало окончательно всё равно. Можно выяснять подробности своей смерти. Теперь ему мало что может помешать.
Как раз в этот момент врачу протянули какой-то пропуск, и тот, полностью утратив интерес к беседе ушёл не поправившись.
-------------------
Ухо у которого находилась трубка, всё сильнее наливалось кровью.
- Я не провалил задание. Этот парень мертв... - Оправдывающийся голос был удивлением даже для него.
- Конечно мёртв. - Безэмоциональный голоса на том конце пугала гораздо сильнее, чем яростный крик и обещание расправы. - Он стал мёртвым уже после твоего первого убийства. Потом ты упокоил его ещё раз. А сейчас пойдёшь и упокоишь вновь. Сегодня день, когда барьер между мирами тел и душ особо прочен. Умереть окончательно он не сможет, его душа будет отбрасываться назад, пока ты не выполнишь задание.
Звонок оборвался.
Это были не погони от миротворцев. Теперь всё серьезно. Нужно вновь найти того поднявшегося и убить его! И убивать, пока тот не прекратит подниматься.
Начать следует с определения больницы, куда его скорее всего отвезли.