Нинет устроилась в фургоне, заняла место в углу, откуда было достаточно хорошо видно, что происходит впереди, и позволила себе немного подремать. Она была благодарна этим людям, взявшим ее в свой караван, это был долг нормального человека и христианина, это было то, что сделала бы она сама, окажись она в подобной ситуации, вывернутой наоборот. Она не спешила лезть с благодарностями, жизнь еще потребует с нее плату, какую - Нинет не гадала. Она ловила на себе любопытные взгляды, разные взгляды, алчные взгляды, раздевающие взгляды, но она была привычна к такому, а за то, как на тебя смотрят, нельзя ни судить человека, ни наказывать. И, хотя мысли большинства находящихся поблизости от нее людей, были ясны и без телепатии, она все равно могла лишь гадать, о чем они думают. И заключать сама с собой пари. В этом было единственное очень замечательное в своем роде качество: она всегда выигрывала.
Поэтому появление индейца не прошло для нее незамеченым. Она со своего места наблюдала за краснокожим, ловя обрывки фраз и пытаясь прочесть по губам. Что-то удавалось, что-то нет. В любом случае, ее посвятят в то, что донес до каравана индеец. И, судя по лицам, он не приглашал передохнуть в их становище и насладиться жареной на костре олениной. Отнюдь.