На улице раздались звуки голоса, вытягивающие песню. Правда язык у певуна заметно заплетался, и потому некоторые слова превращались в невнятное мычание...
- .. я с дубинкою идю, я с дубинкою идю... бронтозябру победю, бронтозябру победю... о-о-о-о-о-оу...
И через несколько секунд дверь трактира распахнулась и в зал вошел... нет, скорее ввалился широкоплечий дварф с всклокоченной бородой и мутными глазами. От него шел такой выхлоп, что Ронару, делающему как раз глоток из своей кружки, показалось, что у него там не пиво, а чистейшее хлебное вино тройной перегонки. Держась за ручку двери, что бы не упасть, дварф обвел зал взглядом и громко гаркнул:
- Выпьем?
Лицо трактирщика скривилось, словно он хватанул прокисшего пива, и кивнул в сторону дварфа. От стены отделилась фигура молодого широкоплечего парня, до этого лениво ее подпирающая, и шагнула к коротышке, положив руку ему на плечо.
- Послушай... уважаемый. Тебе уже, похоже хватит. Шел бы ты домой уже, там тебя ждет мягкая кровать...
Дварф с поднял взгляд на парня, с трудом сфокусировал на нем взгляд и кивнул, чуть не сложившись пополам от резкого движения головой.
- Пнял!
С трудом развернувшись, он по замысловатой кривой двинулся дальше по улице.
-... я дубинкою махал, я дубинкою махал... так что выбился из сил, так что выбился из сил...