Гисли подошёл к пролому в стене и остановился в нерешительности. Хуторяне постепенно расходились, охваченные страхом, печалью и волнением, толпа у дома редела. Внутри, напротив, деятельность была весьма кипучей. Деловитые норвежцы куда-то собирались, ведьма вышла на улицу, и Ольфрун пытался что-то найти в хаосе обломков. Что, в сущности, Гисли мог предложить этой компании? Он не был таким хорошим следопытом, как Ольфрун, воинов своих не имел, да и колдовать не умел. И, что даже важнее, хотел ли он что-то им предложить? Не проще ли было бы пойти домой и лечь спать, своя хата с краю (и она, в самом деле, была с краю), да и с лодкой он бы как-нибудь разобрался. Но разум взял верх над безразличием. Не испытывая большой любви к другим людям, Гисли тем не менее понимал, что выжить в северных краях, тем более старику, тем более, когда крепких мужчин убивают в их домах, пробивая стены, без помощи других невозможно. И он решился поговорить со следопытом, узнать о его планах. Гисли сказал:
— Ну что, охотник, с чего начать собираешься?