Ответ следопыта не совсем удовлетворил Ингеборгу. Точнее сказать, совсем не удовлетворил. Один за другим за этот вечер бесследно пропали её лучшие друзья. Единственные друзья...
«Как же раздражает эта неизвестность и ощущение собственного бессилия!» Пожалуй, единственное, чего можно ненавидеть больше этих двух вещей – слышать, как тебя презрительно называют женщиной. Сейчас же эти три пункта, словно сговорившись, объединились и маячили рядом назойливой мухой, чтобы испытать её терпение! Ингеборга почувствовала, как начинает закипать. Ладони быстро разогреваются, наполняются жаром, готовые того гляди вспыхнуть языками пламени... А сильно нервничающая ведьма, находящаяся внутри деревянного дома, – явление небезобидное и крайне непредсказуемое.
Чтобы не допустить непоправимого, огромным усилием воли девушка сжала руки в кулаки и сделав ещё один шаг, вплотную приблизилась к Ольфруну, смотря на того снизу вверх. Следопыту она приходилась чуть выше плеча – что ни говори, а ростом колдунью боги обделили, зато с лихвой компенсировали темпераментом. «Обманывает или правду говорит? А вот сейчас и проверим! Света бы побольше. Ну ничего…»
– А ну-ка иди сюда, – приподнявшись на цыпочки, Инги мягким, ненавязчивым, но весьма настойчивым движением обхватила голову охотника руками с двух сторон и некоторое время пристально смотрела Ольфруну прямо в глаза, слегка сощурившись.
По всей видимости, полученными сведениями колдунья осталась довольна.
– Я тебе верю. Мужчина, – фыркнула она, с нажимом произнеся последнее слово, и высвободила охотника из плена рук. – Нужно найти Брунгильду, – и спешно зашагала к пролому в стене, на улицу.
Поиском дочери годи есть кому заняться. А вот животное вряд ли кто-то бросится выручать. «Для всех это просто кот», – горько усмехнулась Ингеборга. Выбравшись на метель, она прислонилась к торчащим брёвнам и закрыла глаза, пытаясь выйти на ментальный контакт со своим другом.