Поздним вечером, после благополучно окончившегося праздника в честь дня Йуль, Ингеборга сидела перед зеркалом и, как всегда, болтала со своим лучшим другом – лесным котом по имени Скумри. Привезённый её отцом пять лет назад из далёкой Норвегии как нельзя кстати, этот зверёк стал девушке лучшим другом, скрасив тоску юной колдуньи по недавно умершей матери.
– Славный праздник получился, правда? А я ещё идти не хотела… Ну не люблю я, когда много народу, – делилась впечатлениями Ингеборга, медленно проводя гребнем по длинным огненно-рыжим волосам. – Нет, всё-таки хорошо, что ты меня уговорил пойти. Иначе откуда бы я узнала о таких интересных гостях годи? Наверняка этот Хельги не все истории про свои приключения успел поведать, и у него в запасе ещё множество нерасказанного. Вот было бы здорово послушать, ужасно любопытно! – девушка на несколько мгновений перестала расчёсываться, мечтательно улыбаясь. – Славный он, этот норвежец, с таким не соскучишься, – резюмировала она и развернулась к пушистому собеседнику.
Заприметив, что госпожа собирается отходить ко сну, рабыня Свана засуетилась вокруг таза для умывания. Но Ингеборга, нахмурившись, молча выставила руку вперёд в предупредительном жесте. Уже четыре года как она безуспешно пыталась отучить своих работников от некоторых привычек, которые они приобрели, прислуживая прежней хозяйке – её матери, женщине строгой и требовательной к комфорту. И если по обличью Ингеборга была почти полной копией Айсилинг, то в кого пошла характером, оба родителя сказать затруднялись и грешили на ирландских предков по женской линии.
– Вечно ты со мной, как с калекой, – упрекнула колдунья служанку.
– Но госпожа… – начала было та.
– …имеет ноги и руки, поэтому сама прекрасно дойдёт до таза и справится с умыванием, – прервав её, закончила высказывание Ингеборга. – А тебе пора бы тоже спать, – и она жестом отпустила Свану.
Покончив с водными процедурами, девушка с занырнула в постель и накрылась одеялом из овечьей шерсти.
– Скумри, ты идёшь? – позвала она кота и, не дожидаясь ответа, продолжала беззаботную беседу, лёжа на спине и закинув руки за голову: – А забавный этот следопыт, да? Как же его… кажется, Ольфрун? Наконец-то я его вживую увидела, а то столько баек про него ходит. Чуть не получеловеком-полумедведем считают, представляешь? По-моему, он просто слегка взъерошенный, – хихикнула девушка. – А Гисли, как всегда себе не изменяет, мёдом не пои – дай в кости поиграть и подколоть кого-нибудь. Ну что, спокойной ночи, мой любимый усатый воин!
Девушка зевнула и, свернувшись калачиком, вскоре уснула. Однако в эту ночь ей не суждено было видеть сладкие сны…
***
Ингеборга вскочила от криков с улицы, как ей показалось, неподалёку от гостевого дома.
– Проклятье, неужели ни один праздник не обходится без пьяной драки… – проворчала колдунья и повернулась на другой бок, пытаясь снова погрузиться в дрёму.
Но в следующую секунду она вскочила и начала наспех одеваться – невольно прислушавшись, она различила слова: кричали на ирландском, языке её второй родины. И, кажется, искали её…
– Скумри, быстрей! Побежали! Узнаем, что там случилось, – привычным жестом прихватив с собой лекарский набор, девушка на ходу накинула поверх платья зимний плащ и выскочила из дома.
Найти место происшествия не составило труда – достаточно было бежать на крики. Настигнув перепуганного земляка, она засыпала его вопросами:
– Ты искал меня? Что случилось? Кто-то ранен?