Соединенные Штаты, которые начали свое существование с Войны за Независимость, всегда должны были уделять достаточное внимание армии... но не уделяли. Мирная жизнь расслабляла, притупляла воинственность, заставляла думать, что в цивилизованном обществе войны между белыми людьми невозможны (во всяком случае на американском континенте). Мелкие стычки с индейцами или мексиканцами не в счет. После войны 1812-го года* боевой пыл американцев, кажется, совсем угас и даже бывшие военные теперь почивали на лаврах, занимались сельским хозяйством или торговлей, даже не помышляя о военной службе.
Однако для семьи Фицджеральдов всё было наоборот. Прадед Роберта сражался вместе с Вашингтоном - он не был профессиональным военным, но сумел сделать карьеру офицера в Континентальной армии. После окончания войны, он отошел на покой, но своего сына послал в армию, где тот застрял в звании майора. Оба они, отец и сын, принимали участие в Войне 1812-го года, где даже были отмечены несколькими наградами.
Отец Роберта, родившийся в 1820-м году, пошел по стопам предков. Он поступил в Вест-Пойнт и даже закончил его (тридцать вторым из пятидесяти курсантов - не первым на курсе, но и не последним), а затем был отправлен на восточную границу гонять индейцев. Юношей он был видным и вскоре нашел себе жену, Катарину Стокворт, которую и привез домой, в Вирджинию, в имение Фицджеральдов. Юная девушка сразу не понравилась его отцу: была она, по его мнению, чересчур изнежена и ни на что не годна. В доме, где царила почти армейская дисциплина этой юной девушке было сложно ужиться.
Всё изменилось, когда в 1841-м году она родила сына. Назвали его Питер, в честь прадеда и был это крепкий, здоровый мальчик. А через два года родился второй сын - Роберт. Мальчики были похожи на своих предков, но если Питер пошел в деда, то Роберт в отца. Казалось, что крови Стоквортов в них совсем не было, хотя дедушка и бабушка по маминой линии, приезжающие время от времени в поместье, баловали их и нянчились, ничуть не смущаясь этого.
В 1846-м году отец Роберта ушел на войну с Мексикой. Война была победоносной, но для семейства Фицджеральдов не принесла ничего хорошего: отца ранили и множество средств ушло на его лечение по возвращении. Оказалось, это была только первая неприятность: вскоре заболела и скончалась бабушка Роберта, а спустя полгода умер и отец. Семейство начало беднеть. Государственного пособия едва хватало, чтобы сводить концы с концами, а дедушка, майор в отставке, заниматься сельским хозяйством отказывался наотрез.
Дед теперь был главным в доме. Сухопарый, загорелый, со сморщенным суровым лицом, Эдуард Джон Фицджеральд был настоящим ужасом индейцев, британцев и всех прочих врагов Союза. Во всяком случае, из его рассказов можно было сделать один правильный вывод: если бы не он, Штаты давно были бы захвачены краснокожими дикарями или красномундирными чаехлебами.
Однако же внуков он любил, хотя и была то странная любовь отставного военного. Он купил каждому из детей коробку с оловянными солдатиками и бравые полки в треуголках часто маршировали по полу гостиной, вызывая негодование старой экономки, которой приходилось обходить разыгрывавшееся сражение под стенкой, подбирая юбки. Дедушка Эдуард знал множество военных баек и умел, кажется, всё: ездить верхом, работать по дереву (столярное ремесло было его страстью), танцевать и даже играть на банджо. Порой, когда он был в хорошем расположении духа, семейство устраивало музыкальные вечера: Катарина играла на клавесине, а дед подыгрывал на банджо и распевал старые песни со своей молодости.
Мать мальчиков была женщиной худощавой, невысокой, с большими светлыми глазами. Она была нежна и добра, всегда заботилась о детях и помогала им во всем, как могла. Ее отношение к ним так резко контрастировала с дедушкиным, что сбивало мальчишек с толку. Катарина Фицджеральд не ладила с их дедушкой, искренне считая его грубым солдафоном, он же, называя Катарину "неженкой", был не менее искренен в своих чувствах. Единственное, в чем сходились эти двое - любовь к детям и внукам.
Семья Фицджеральдов жила уединенно. На несколько миль вокруг не было ни единой живой души (в 40-х годах такие места еще попадались в Вирджинии), а к ближайшему крупному селению нужно было ехать не меньше пяти часов. Не удивительно, что с другими детьми Роберт и Питер почти не виделись и о мире за пределами поместья знали мало.
Так прошли первые 7 лет жизни Роберта: в строгости со стороны деда и в любви со стороны мамы. Питер, как старший, больше времени проводил с дедом, слушая его рассказы, Робертом же больше занималась мать. На свой седьмой день рождения Роберт получил королевский подарок: настоящую маленькую саблю в ножнах. Дедушка привез ее из ближайшего городка и вручил внуку с такой гордостью в глазах, какой Роберт еще не видел. Это была серьезная конкуренция игрушечному пистолету Питера и мальчик радовался, как никогда прежде,