Маленькая Сэнди, родившаяся жаркой весной 1844 года, была первенцем. Ее родители, жившие в то время на севере Техаса, были обычной и ничем не выделяющейся, но счастливой семьей: отец, Альфред, работал на ферме одного из местных торговцев скотом, а мать занималась домашними делами. Родители были молоды - отцу едва минуло двадцать, а матери не было и девятнадцати, когда маленькая Сэнди издала вой первый вопль, обозначая свое появление на свет.
В 1845 году Техас присоединился к США, а через год грянула война с Мексикой, этим извечным врагом свободного Техаса. Война была победоносной для США, но не для семьи Сэнди. Ее отец, ушедший добровольцем в армию, больше не вернулся. Говорили, что он был убит в одной из стычек с мексиканцами, но никто не знал наверняка и даже через многие годы его судьба осталась неизвестной для единственного ребенка. Одна из многих жертв войны, не первая и не последняя, ничем не лучше, чем другие... и ничем не хуже.
Матушка Сэнди была красивой и неглупой женщиной. Звали ее Рэйчел и происходила она из семьи средней руки фермеров, приехавших в Америку лет сто назад. Она получила неплохое образование от своих родителей, хотя скорее образование религиозное, нежели научное. Рэйчел была ревностной лютеранкой, очень набожной и начисто лишенной сомнений в истинности Святого Письма. Но для маленькой Сэнди это пока не имело значения. Для нее была просто мама, большая, теплая и очень, очень ласковая.
А потом появился другой папа. Был он, как казалось Сэнди, огромного роста, со смешно торчащими усищами и колючей рыжей бородой. Звали его Джейкоб Торренс и был он офицером армии Соединенных Штатов. Однажды, возвращаясь к своей части, от которой он по какой-то причине отстал, Джейкоб заметил около колодца очень красивую девушку с ребенком на руках. Мужчина заговорил с ней и к своему удивлению обнаружил, что девушка не только красива, но и умна, да и к тому же набожна, что для потомка англиканского священника было скорее достоинством.
А потом была свадьба. Сэнди запомнила это: на уровне радостных эмоций, неясных образов веселящихся людей. Но ярче всего - счастливое лицо мамы. Да, Рэйчел действительно была счастлива, просто потому, что появился человек, который мог обеспечить и ее, и ее ребенка. Любила ли она Джейкоба? Об этом было трудно судить и она, наверное, сама не раз задавалась этим вопросом. Да это и не имело значения.
Джейкоб перевез свою новую семью к себе, на небольшую табачную плантацию в десяти милях восточнее городка Ньюпорт-Ньюс-Пойнт в Вирджинии. Плантация казалась маленькой Сэнди огромным и поначалу даже пугающим местом. Здесь всё было чужим и непонятным, а еще здесь были негры*. Чернокожих людей ей видеть не доводилось - в Техасе их в то время было еще не так много. На плантации же чернокожие составляли большинство населения. Собственно, белых людей тут было всего пятеро: Сэнди, ее мама, Джейкоб и двое смотрителей, Старый Джо и Питт Уолкер. Первый был действительно стар и знал множество баек (хотя и непонятных для маленькой девочки, но рассказываемых с такими непераваемыми интонациями, что Сэнди просто покатывалась со смеху, слушая их), а второй был юн, тощ и занимался больше лошадьми, чем неграми.
Большую часть времени девочка проводила с Нэнси - так звали ее чернокожую няньку. Это была дородная, но не лишенная грации женщина, с толстыми губами и огромными темными глазами. Ее лицо, казалось, постоянно улыбается и Сэнди ни разу не видела ее грустной. Она много болтала, часто хохотала и говорила с очень смешным акцентом, пришлепывая губами. А еще она умела читать, поэтому вечера для Сэнди проходили в слушании историй про благородных принцев и прекрасных принцесс, про злых драконов, про фей и волшебников. Нэнси любила "маленькую хозяйку", как называли Сэнди все чернокожие. А девочка очень долго не могла понять, почему она - хозяйка? Чем она владеет? Но для этих вопросов время еще не пришло.
Отец, несомненно, любил ее. Хотя она и не была родной для Джейкоба, он никогда не показывал этого. Отцом он был строгим, но честным и справедливым. Нашкодничала - будьте добры, юная леди, получить по попе отцовской ладонью. Выучили новый стишок или песенку - получите сладкое яблоко или пирожок. И это было справедливо.
А вот чернокожих Джейкоб недолюбливал. Это не была ненависть или злоба, о нет. Он просто относился к ним, как к людям низшего сорта или даже не людям вовсе, а говорящей скотине. будучи в хорошем расположении духа, этот мужчина мог даже угостить негра выпивкой или отпустить на целый день в городок, дав пару центов. Но когда настроение у мистера Торренса пропадало, чернокожие старались скрыться с его глаз долой как можно быстрее, потому что был он горяч, силен и очень метко попадал тростью по самым больным местам.
- Нигеры должны знать порядок, - говаривал отец семейства, сидя у камина в гостиной их большого дома, - Им нельзя давать слабину. Их можно и нужно поощрять за хороший труд. Им можно доверять некоторые дела. Чёрт возьми ("Джейкоб!" - восклицала в этот момент мама Сэнди, потому что девочка была тут же, играла на полу с куклами)... прости, дорогая, я просто хотел сказать, что некоторым черным можно доверить даже уборку в доме, зная, что они ничего не украдут... но в остальном нельзя проявлять слабость.
Мама была совершенно иного мнения. Она скорее жалела негров и частенько носила им в жару кувшины с водой, чтобы могли они утолить жажду. Ее муж не одобрял такого поведения, но и не запрещал ей ничего. Хочет якшаться с черномазыми - ее дело.
Когда Сэнди было три года, ее мама родила для нее братиков: Джеймса и Томаса. Были они близнецы и Сэнди совершенно их не различала. А еще оба походили на Джейкоба, хотя волосы у них были скорее темно-русые, чем рыжие.
Так прошли первые семь лет ее жизни. Она пока что была совсем маленькой и даже не понимала, насколько е жизнь была легкой и простой. Сэнди просто жила - и этого ей было достаточно.