Луны нет, тьма вокруг
__________________________
Кто знает сколько времени прошло, пока племя спускалось вниз в полной тьме, нащупывая дорогу всеми лапами. Изредка, при крайней необходимости Дрег бил огненными камнями и искры освещали на секунду стены, пол и потолок. Когда они входили в зёв пещеры, камни были больше, Крэг это хорошо помнил.
— Как детёныши из чрева женщины, вышло племя гоблинов из земли, под ласковые лунные лучи. И гоблин, чей дух ушел из подлунья с добычей, отправляется назад, под землю, где встречает его тёплая пещера, в которой всегда горит огонь и есть еда, и солнце никогда не жжет глаза, нет волков, нет медведей, — старый шаман говорил уже тогда с трудом, — мы тут, под солнцем, среди снегов, наши животы пусты, в зубах нет мяса, на поясах нет скальпов врагов. Дорога взяла наших сородичей, а души их забрала холодная пустота над нами. То же будет и с нашими душами, если мы продолжим дорогу под небом… От того, Вождь, нужно держать путь в нижний мир, к предкам. Он не будет лёгок, но разве лёгок наш путь, что ведёт нас в ледяной ад, сейчас?
Так говорил шаман у широкого зёва пещеры, и гоблины спустились в вечную ночь под землёй. Они спали, когда уставали, сбившись кучкой, уже много раз. Пили ловя капли под каменными шипами, растущими с потолка и из луж на полу. Ели то что находили их пальцы — хрустящих толстых жуков, летучих мышей, слизь и бледные тонкие грибы. Бубен шамана отсырел и он стучал клотушкой по каменным шипам, долго слушал, как звенит звук и тогда говорил, куда идти. Гоблины, мрачные и истощённые, молча двигались, привычно надеясь на вождя. Только Крегу не на кого было надеяться. Силы всех были на исходе. Шаман кашлял и хрипел от мокрого воздуха, проснётся ли он в очередной раз?
Воздух становился всё теплее и гуще, и головы гоблинов кружились и лапы заплетались. Дрег в очередной раз стукнул камнями и пещера с гулким хлопком осветилась. Язык пламени, вырвавшийся из стены, охватил его голову и плечи. Охваченный пламенем, схватишись за морду, он с визгом катался по полу, пока не закатился в лужу. В месте откуда ударило пламя горел маленький язычок огня, впервые за долгое время освещая гоблинам их окружение. Всем кроме Дрега, тот больше не видел и оставшимся глазом.
— Мы рядом, — безучастно сказал шаман, — вот огонь, что не кончается без дров.
Ничего не оставалось, кроме как двигаться дальше. Всё было как тумане, лапы двигались как чужие. Огонек остался позади и вновь спустилась тьма. На привале они услышали крики и вой. Он звучал словно у каждого внутри головы, но слышали его все. Затем появился тонкий запах, запах гнилой рыбы и дерьма. Он рос пока они не доходили до фекалий, которые им благоухали. Голоса звучали всё отчетливее и вдалеке забрезжил неровный, мерцающий свет, в очертаниях которого можно было разглядеть ветвящиеся проходы.
Шаман поднял над головой бубен и ударил в него. Мокрая кожа не издала ни звука.