Штайгер продолжал проявлять хладнокровие и выдержку, как и поразительную точность стрельбы, луч лазгана впился в тело ксеноса, впрочем, тот и так орал от боли.
Следом за лучом триплекса устремилась пуля с вольфрамовым наконечником, куски стали на пузе ноба не стали преградой для нее, как не стала преградой и толстенная кожа ксеноса. Кусок зеленой плоти вместе с брызгами крови вырвало с другой стороны ноба, и тварь покачнулась.
Сержант кричал изо всех сил, чтобы били точнее, и его слова были услышаны, сослуживцы усилили огонь на поражение, вот только приказ использовать мельта оружие остался неуслышанными. Его выстрел попал в правую руку орка, заставив орка задергать рукой. Если бы клешня не была закреплена, то ноб наверняка ее бы обронил.
Баркер, понимая, что такую тварь нужно в первую очередь полностью избавить от способности атаковать, вытащил и метнул фотонную ослепляющую гранату, предупредив товарищей, чтобы прикрыли глаза. Вспышка была яркой и кратковременной, но этого хватило, чтобы огромный ксенос ослеп совершенно - его рев усилился, когда он перестал видеть пламя, что пожирает его.
Луч Гривза, который забыл, казалось, про мельтаган, ушел в сторону от орка, оставив черное пятно на куске рокрита, а вот огрин оказался более точным, дробь смачно вгрызлась в руку ксеноса, что еще недавно резала гвардейцев словно бумагу своей механической клешней, оголив кость.
Следом выстрелила Кара с Джери, их лучи поразили подбитую уже огрином руку и сержантом, от боли здоровяк взвизгнул и упал мешком на землю. Запах паленого ксеноса приятно заполнял округу. Стрельба вокруг перетекла в спонтанный характер: вылезающие из дыр орки подавлялись стройным огнем наступавших Туннельных Крыс, занимающих уже всю пробитую в стене площадку. Штурм стоило считать успешным, если не считать, что ждало гвардейцев в коридорах.
- Говорит полковник фон Штайнер! Занять ключевые узлы уровней, планомерная зачистка, координируем действия по каналу 038, чтобы не перестрелять друг друга. При отсутствии связи офицеры продолжают зачистку, оттягивая на себя силы орков. СПО нуждаются в нашей помощи, если орки отвлекутся на нас, у них будет время для контратаки и перегруппировки. Да защитит вас Император! - голос полковника был тверд и властен, он нес в себе нотки позитива, словно вокруг не шла бойня, а происходил веселый спектакль. Отчасти так и было, смерть ксеносов должна приносить гвардейцу удовольствие, иначе и быть не может.
Проход в коридоры перед десятым отделением был свободен, и отделение устремилось внутрь. Через фильтры сложно было понять, какой тут воздух, но вряд ли на нижних уровнях улья он был приятным. Широкие коридоры местами были изрисованы различными надписями на низком готике, а поверх них виднелись красные кляксы с топором по центру - свеженамалеванные эмблемы орков. Не оставалось сомнений, что ксеносы прошли тут. Коридор плавно поворачивал вправо, потолок хоть и давал освещение с помощью ламповых панелей, но оно являлось довольно скудным. То одна. то другая панель искрили намного ярче, чем само освещение, а часть вообще не работала - самое что ни на есть родное освещение для шахтеров. Периодически встречались трупы гражданских, изрешеченные пулями и разрубленные на куски. Орки не щадили ни детей, ни женщин. Местами куча порубленных тел достигала уровня пояса - обычные прелести войны.
- Пшшш... Пятый вз... Пшшш ... ведем ... с превосх... пшшш... Они используют огнеметы... Пшшш.. нужна под... - вокс передал сумбурную передачу с фоновыми криками гвардейцев и замолчал.
- Рота А, говорит капитан Линкс, - ожесточенное сопротивление зелекожих, фабрика производства одежды... Медленно продвигаемся...
Одни за другим звучали вокс-сообщения, местами совсем непонятные для восприятия, легкие бои кончились. Теперь полку предстояла тяжелая работа, которая будет записана клерками Администратума, как числовые колонки с выводом эффективности. Записана и положена на полку. Империи некогда оплакивать каждого павшего гвардейца.
Коридор вывел гвардейцев на перекресток, несколько витрин говорили, что тут когда-то торговали одеждой и предметами первой необходимости, сейчас магазинчики представляли месиво товаров и стекла. Одна ветка уводила налево, откуда доносился какой-то монотонный глухой стук механизмов. Ветка, уводившая вправо была абсолютно темна, на углу своеобразной местной площади мигала рунами дверь лифта, перед которой валялась окровавленная нижняя часть человеческого тела.