Спартанец вновь улыбнулся.
Казалось этого война отлил из бронзы сам Арес в кузнице Гефеста. Загорелая кожа лоснилась от пота и напоминала бронзу, карие глаза, подобно углям, горели в свете луны и факелов. Не чувствовалось в нём даже малейшего намёка на усталость, а кровь и песок были для него не большим неудобством, чем комариный писк в тихую безлунную ночь. Но это было внешнее, как и все, юноша испытывал голод, боль и усталость, но терпел, потому, что так принято в Лакедеймоне.
Сохраняя равновесие, он повернул голову к Дианту, дружеским жестом взял за предплечье.
- Посмотрим. - утвердительно кивнул он.
- Должен же кто-то уберечь людей и Каломия от него самого...
Иолай убрал руку, готовый продолжить путь и встретиться с очередной порцией неприятностей, которые преследовали Каломия, как пчёлы преследуют медовый горшок.