Добраться до Дианта было лишь половиной дела и половиной проблем. Основные же начались почти сразу. Трое головорезов набросились на него одновременно с нескольких сторон. И хотя они не были воинами, но их было значительно больше, чем возможностей у Иолая.
Думать об атаках стало бессмысленно, поскольку приходилось сосредоточиваться на парировании ударов. В руках Спартанца было два меча против трёх нападавших. И даже в те мгновения, когда юноша находил возможность извернуться и нанести удар ногой, времени на полноценный удар ему нехватало. В лучшем случае получалось недалеко оттолкнуть противника. в худшем, едва самому не упасть, благо, всегда была возможность оттолкнуться спиной от Дианта и устоять на ногах, чтобы вовремя подставить клинки под атакующих и отбить очередную серию выпадов.
Руки поднимались и опускались подобно крыльям стрекозы отражая одну атаку за другой, но этого было ничтожно мало чтобы склонить перевес в свою сторону. Можно было попытаться достать одного из противников, но тогда возрастала вероятность получить двумя клинками с разных сторон. Всё чо оставалось, это терпеть, расходовать силы и вертеть клинками, ограничиваясь порезами и надеждами, что противники, потеряв изрядное количество крови, ослабнут раньше, чем Иолай устанет работать мечами.
В принципе, юноша мог бы потерпеть и взять их измором. Мог бы бросить Дианта, чтобы заставить противников мешаться друг другу и атаковать по одному. Мог воспользоваться щитом спутника и потеснить противников натиском. Вот только гоплон весил около десяти килограмм. Из-за его тяжести, воин, спасавшийся бегством, в первую очередь избавлялся от щита, поэтому потеря щита считалась позором и сурово каралась (вплоть до смертной казни). Но это не относилось к потере шлема или панциря, ибо они служат для личной защиты, а от щита зависит благополучие всего отряда: благодаря тому, что порпакс находился в центре, левая половина щита прикрывала уже не только самого воина, но и соседа по фаланге. А фаланга для воина была всем. Помимо всего прочего, на щитах уносили с поля боя павших воинов. С этим связывают происхождение знаменитой фразы, приписываемой некой спартанке Горго, которая, провожая сына на войну, подала ему щит со словами: «С ним или на нём».
И юноша не стал отбирать щит и бросать воина на произвол судьбы. Стиснув зубы, он продолжал защищать себя и спину гоплита, поскольку места для маневра у него не было. Так же у него не было времени оценить то, что происходило за его спиной.