Иолай отправился в царство Морфея почти сразу же, как только его голова соскользнула с плеча того, на кого он рассчитывал. Ещё не коснувшись головой его колен, он спал. Мирно, безмятежно, кружась с в радужном хороводе звёзд, что раскинулся в ночном небе над пшеничным полем.
Он лежал в траве и любовался небесными самоцветами, вдыхал приятный аромат цветущих трав с примесью терпкого вина.
Окажись он в сознании, то понял бы, что запах исходил от тела его спутника, но сейчас это не имело ни малейшего значения. Только чувство тревоги за жизни, да предстоящее путешествие, омрачали его покой.
И великое счастье, что юноша пребывал в беспамятстве, поскольку иначе бы не вынес плёса волн и удаляющегося шума прибоя. Не смог совладать со своим страхом перед мощью Посейдона, умер от ужаса, когда ветер и волны игрались хрупким судёнышком. Он слепо положился на волю богов и прядильщиц судеб и терпеливо ожидал возвращения из царства Морфея в царство живых или в царство Аида. Ожидал мирного пробуждения, но никак не грохочущего рокота ломаемой древесины и удара, что сорвал его с гладкой палубы и швырнул на берег.
Где-то в полёте, рассеянный и растерянный, с гудящей головой, Иолай пробудился, не совсем понимая, что происходит вокруг. Мир вращался, меняя одну картину другой. Но хвала предкам, что они начинали делать из мальчиков мужей ещё до того, как они познают женскую любовь.
Буквально с малых лет их отнимали у матери и отправляли в мужсой лагерь, где посредством Агогэ их превращали в мужчин, воинов, настоящих защитников своего города-государства. Ведь именно вбитое кулаками, кнутами и палками знание, позволило телу сгруппироваться, поджать колени, прижать локти и не выпустить оружие. Прокатиться по песку кубарем несколько метров, а остановившись, сверкнуть желтыми глазами, оценить исходящую угрозу и начать действовать раньше, чем разум осознал происходящее. Благо оружие он по прежнему сжимал в руке.
Блеск меча, блок, выпад. Косой рубящий удар удар на подъеме, от левого бедра до правого плеча и влево, по шее. Скрежет бронзы о кость, кровавый фонтан из прорезанных артерий. Короткий колющий в грудину, межу рёбер, под сердце, с проворотом. Уже не крик, не стон, кровавое булькание и пузырящаяся пена. Удар ногой, чтобы оттолкнуть тело, разорвать дистанцию и, окончательно поднявшись на ноги, встать в боевую стойку, чтобы лучше контролировать дистанцию атаки.
Алый плащ и бронзовый каринфский шлем внушали страх многим воинам, кому удалось уцелеть после боя с воинами Лакедеймона. Увы, на Иолае был только алый плащ, который потемнел от вылившейся на него крови, но такой мог носить кто угодно, любой воин или торговец. Возможно, так было даже лучше, никто не сможет похвастать, что одолел Спартанца, а сам юноша не опозорит родного города своим поражением. В прочем, до поражения, как и до победы было далеко. За неимением щита и доспехов, юноша подобрал оружие врага во вторую руку и огляделся.
Вокруг кипела битва и незримое присутствие Ареса чувствовалось повсюду. Иолай не был стратегом, но прекрасно знал, что разделённый отряд перебить по одиночке гораздо проще, чем сплоченую фалангу. Вот только фаланги не было и в помине, зато был хотябы один воин, в паре с которым можно можно сформировать костяк, да и вдвоём легче отбиваться от атак с разных сторон, не позволяя противнику нанести удар в спину или сбить с ног.
Приняв решение, юноша решил отступить к воителю и сражаться спина к спине, укрываясь одним щитом на двоих. Но к несчастью, сделать это быстро было затруднительно. На него уже неслись двое, а показывать спину Иолай не привык. Ощетинившись клинками, он бросился в бой, намереваясь навязать опередить противников и навязать свой собственный рисунок боя.
Блок, блок, отвести клинок в сторону, контратака, подсечка, снова блок и вновь росчерк багровеющей бронзы, мелькающей словно молния Зевса в предрассветный час.
Воин действовал без промедления и страха, нанося один удар за другим, засыпая противников шквалом ударов, вынуждая защищаться и отступать. Опытный взгляд искал бреши в защите, а найдя таковые, рука пускала в ход отцовский клинок.
"Арес всемогущий! Бог войны! Посмотри на меня! Прими эти дары!"
Мысли текли в такт бою, в такт движениям тела, сея вокруг смерть и разрушение, заливая песок кровью и неумолимо приближая к цели. Греческий гоплит был уже почти рядом.
- Спина к спине!
Гаркнул он, занимая место рядом так, чтобы их левые локти соприкоснулись, а щит прикрыл спину.