Иолай, молчавший большую часть времени, весело хмыкнул:
- Воистину "приняли" хорошо. Осталось дождаться угощения "вином и яствами"...
В отличии от Каломия, юноша шествовал без лишней суеты, критичиским взором оценивая собравшихся. Как-то не возникало доверия и желания получить нож между рёбер, а значит нужно было держать всех в поле зрения и не подпускать близко, чтобы ещё не лишится оставшихся драхм, в купе с имуществом.
Вызванный неуклюжим греком переполох, заставил молодое тело напрячься, а взгляд стать холодным и острым, словно махайра. Карие глаза налились бронзовым блеском, а ладони превратились в кулаки, плотнее сжав полы алого плаща, чтобы тот не топорщился и за него было сложнее ухватиться и дёрнуть.
По мере развития событий, Иолай прошел мимо человека в верблюжьей шкуре, обогнул спорящих, увернулся от сосуда с вином и поднырнул под руку человека, нёсшего некий тюк.
Разглядывая разнообразие пиратского племени, воитель пытался углядеть знакомые очертания персидских воинов, но ничего подобного на глаза не попалось. Видимо, пиратская братия предпочитала выглядеть особенно, брезгуя использовать знаки различия воинов. В прочем, можно было поклясться, что в этой среде были свои, не ведомые чужаку, знаки различия, позволяющее понять кто перед тобой. к сожалению, Иолай их не знал и пытался положиться скорее на интуицию и наблюдательность, нежели на знания.
Приблизившись к месту потасовки, Иолай достаточно бесцеремонно протиснулся сквозь собирающуюся толпу, оттесняя плечом тех, кто вставал у него на пути. Особо горячих, одаривал горящим расплавленной бронзой, взглядом, стараясь отбить всякое желание связываться с жилистым пареньком. За спиной, словно за гребнем волнореза, оставалось ещё достаточно места для спутников.
Преодолев последний ряд любопытствующих, Иолай не остановился, а пошел дальше к центру событий. Остановился возле Каломия, протянул руку.
- Вставай. Обратился он к мужчине и повернулся лицом к его обидчикам.
- Обьяснись, зачем ты ударил этого человека?