То, что первой очередью никого “срезать” не удалось, Рене не удивило и даже не расстроило. Бывает. Позиция, конечно, была идеальной, но скорострельный “Гекатер” при малейшем движении ствола (да и без него тоже) рассеивал пули по такому широкому сектору, что попытка поразить более одной цели мгновенно превращалась в лотерею. Выбранные же на случай встречи с флак-жилетами бронебойные обладали недостаточным останавливающим действием, так что, даже поймав по паре “маслин”, противники оставались в строю. Молот Стил, к счастью, подобным рискам подвержен не был, и буквально через мгновение после того, как “Тринадцатый” накрыл замыкающую пару, один из охранников превратился в полуобморочного хромоногого калеку, а бедняга сержант, судя по тому, как он грохнулся на пол, так и вовсе в холодеющий мешок с требухой.
Добить оставшихся в живых врагов, не попав при этом в спину напарнице, теперь было весьма проблематично, но это, возможно, и не требовалось. На фанатиков они похожи не были, а значит, героическая и бессмысленная смерть во имя Бедфорда и его высокородных сообщников вряд ли входила в их ближайшие планы. По крайней мере, не в ситуации, когда этого можно избежать.
– Руки от стволов, жалкие вы членососы, – не то прошипел, не то проскрежетал Рене самым своим издевательски-злым голосом. – Первый, кто их в воздух поднимет, – живет, остальные нет!