Рамирес, сидя за столом для брифинга, меланхолично перебирал одной рукой карты Имперского Таро. Старая привычка, от которой, думалось, удалось избавиться. Как оказалось, думалось ошибочно – после конфуза с зеркалами руки не могли оставаться без какого-то дела. Одна картинка сменяла другую, а другая уступало место карте совершенно гладкой для взглядов любого лишенного зачатков псайкерского дара человека…
Башни. Выполненный сожженным во время ультрапуританских чисток художником пейзаж явно нечеловеческого мира, освещенного то ли солнцем, то ли непонятным сгустком энергии между шпилями двух казавшихся монолитными башен – перспектива изображения на этой карте любила играть шутки со зрением, то давая рисунку глубину, то делая его абсолютно плоским… Что в их ситуации могло быть башнями? Два столпа местной политики и коммерции, Иглхорн и Бедфорд, замкнувшие на себя слишком многое, чтобы оставаться законопослушными гражданами Империума. Они обладали властью, они обладали богатством, и редко какие люди достигали подобных вершин, не измазавшись с головы до ног в делах сомнительного характера. Что и подтверждало досье Смита. Вряд ли полное – объяснения черной рамки вокруг портрета Иглхорна там не содержалось. Да и ничего особо не содержалось – зашедшее в тупик расследование Арбитрес говорило само за себя. Отличать ложные показания от истинных и заставлять принимающих на себя вину раскрывать заказчиков судей учили. А дело, судя по досье, касалось и преступлений против Империи – контрабанда ксеноартефактов попадала в юрисдикцию Адепус Арбитрес.
И, тем не менее, ничего. А подозрительное накапливалось – исчезновения вольнонаемных шахтеров те же. Слухи оставались слухами до проверки, а для проверки у аколитов банально не хватало сил. Людей было мало. И стало меньше. Пальцы потянулись за следующей картой, но остановились в воздухе. Все еще башни. Бедфорд формирует батальон наемников. Что из этого следует? Что он не обладает достаточной властью, чтобы получить в свое распоряжение батальон местной планетарной гвардии? Или что он не хочет привлекать к этому делу планетарную гвардию. Игнацио поставил бы половину своей зарплаты на последнее, а вторую половину на то, что эти особые действия будут связаны с незаконными раскопками. В результате которых появляются милейшие статуи, которые не только напоминают реальные порождения Варпа, но и несут в себе заряд его энергии.
И было бы совершенно не странно, будь эти статуи связаны напрямую с миссией, которую должны были выполнить на планете аколиты. Что, если энергия не везде была остаточной? Что, если где-то были действительно заточенные в камень демоны? На протяжении тысяч лет лишенные всего, кроме осознания собственного проклятия и поражения, терзаемые голодом и изнывающие от ненависти? И теперь, когда ксеноархеологи начали поднимать их на поверхность, их вопли, полные желания уничтожить все сущее, проносятся волнами по Идар-Оберштайну, являясь жителям в виде приступов странных эмоций? Что если самые изощренные из них, стремящиеся не покрыть поле битвы кровью и собрать больше черепов к трону проклятого темного бога, не кричат, а нашептывают тем, до кого дотянется их разум и воля?
Хорошее объяснение. Но, как и любое другое, нуждается в доказательствах. Следующая карта.
Повешенный. Не карта даже – пикт. Самосуд на Итал-9, где толпа, ведомая фанатичными охотниками на ведьм, ворвалась в храм, где искали убежища несанкционированные псайкеры, по каким-то причинам покинувшие тюрьму, где их держали в ожидании прибытия Черных Кораблей. Как, почему – деталей Рамирес не знал, но в руках держал доказательство того, что казнили их прямо в храме. Висящая девочка лет четырнадцати, а за ней колоссальная фреска с изображением Императора Побеждающего. Было это иллюзией или правдой, но когда пальцы псайкера касались прозрачного металла пластинок, между которыми хранился бумажный пикт, труп повешенной начинал покачиваться.
И карта эта выпала не случайно. В Таро вообще не существует случайностей. Клуб самоубийц. И, что особо важно, потенциальный самоубийца Фиц-Фоллард. На слежку за которым, к сожалению, пришлось потратить последние два дня. Слежку обычную, старомодную, без применения псайкерских способностей за исключением разве что исключительной чувствительности к всплескам варп-активности. Единственным позитивным моментом было то, что Молитор решил помочь в наблюдении – странные или слишком регулярные визитеры могли являться источником жрущей банкира депрессии. По ночам и там, где нормальная слежка не представлялась возможным, использовалось шпионское приспособление, давным-давно собранное по заказу для одного из детективов Арбитрес и весьма интересными путями попавшее в руки Рамиреса, - пикт-муха.
А потом... Потом произошло нечто интересное.
Третья карта. Перевернутый Жрец. Обычная карта, но побывавшая в руках провидца неизмеримо мощнее самого Игнацио. Сохранившая память его прикосновений, его силы, и, как подозревал Рамирес, его крови. Чтобы получить ее, аколит вынужден был пойти на сделку, цена которой оказалась слишком высокой. В итоге. Впрочем, расплатившись, Рамирес сравнял счет и вывел баланс в ноль.
Несложно было догадаться, что карта обозначала. И почему она была перевернутой. Аррик. Направление, которым он занимался, было не слишком перспективным – волнения рабочих вызывала естественная причина, а подогревавшие их клирики Экклезиархии могли руководствоваться если не благими, то корпоративными интересами. То, что жрецы Имперского Кредо терпят Механикус как необходимое зло, и нередко считают веру в Бога-Машину чуть ли не ересью, секретом ни для кого не было. И иногда это заблуждение принимало весьма мерзкую форму. И, как ни печально было осознавать, даже случаи сумасшествия могли быть с этим не связаны.
Но и оставить дело просто так было нельзя. Аррик слишком много знал. И, попав в плен, должен был начать рано или поздно говорить. Обычными способами найти его вряд ли бы получилось, но в арсенале Игнацио имелись способы и необычные. Вот только к ним нужно было провести определенную подготовку – чем, в свободное время, Рамирес и занимался, вспоминая контексты лекций Схоластиа Псайкана и формируя в своем разуме как можно более четкий образ пропавшего отца Борреалиса.
Тем временем аколиты приступили к обсуждению предстоящего визита. Под визитом, подразумевался взлом с ограблением. Беда предложила пронести оружие, закосив под дурочку, и соблазнить Бедфорда. Кроу предложил Бенедикту надавить на Бедфорда или его службу безопасности. Поводом для давления была недостаточная безопасность для представителя фон Нордеков на свадьбе дочери хозяина дома. Возможно, Данкан таким образом и получил бы возможность сидеть в центре безопасности в окружении наемников и на куче оружия, но вряд ли дипломатические последствия подобного шага были позитивными.
Наемники. Еще одно замечание к Башням. Странное. Смена охраны сама по себе подозрительна. Покупка тайны и лояльности за деньги? Бедфорд выглядел умнее. В любом случае, удача затеи Кроу удивила бы Рамиреса. Равно как и удача Хаксты. Приятно удивила бы – потому что хорошо иметь дело с непрофессионалами. На самом деле, Игнацио был не уверен в целесообразности любых попыток протащить что-то большее, чем церемониальную шпагу какую-нибудь. Неприятностей ждать не стоило – шансы на то, что Бедфорд, закрутив усы, зловеще захохочет и выпустит из подсобки стаю демонхостов или все собравшиеся аристократы внезапно решат устроить кровавый ритуал с аколитами в качестве жертв, стремился к нулю.
Бенедикт. Раздает указания. Спасение Аррика откладывается. Беда втирается… в доверие. Сам Рамирес с Бедой, Молитором и\или Рене играют роль дипломатов. Остальные занимаются скрытным проникновением.
- Я могу призвать в любое место один предмет, размерами не больший, чем можно в одной руке удержать. – Он пожал плечами. - Со всеми сопутствующими рисками. Хотя, если дойдет до болтеров на свадьбе, вряд ли это будет уже важно. Насчет Аррика у меня есть план, но он, опять же, полагается на силы Имматериума, и вряд ли мы сможем его реализовать до визита к Бедфорду. И, под конец, я могу попытаться провидеть, что ждет нас всех или каждого в отдельности на этом мероприятии. С высокой долей риска я могу вглядеться в Бедфорда по-настоящему, а не поверхностно. Если он псайкер, колдун, мутант или что-то иное, мы узнаем наверняка.
Рамирес посмотрел на новое стекло в рамке с портретом какого-то напыщенного военного.
- В связи с возможными побочными последствиями считаю необходимым создать вторую "базу", где можно будет держать пленников, допрашивать их и применять мои навыки, не привлекая внимания соседей в случае неудач.
В какой-то мере он уже сам приступил к выполнению этой задачи – в газетах просматривал не только новости, но и внимательно изучал раздел с объявлениями…
- А, Бенедикт, насчет вчерашнего… не знаю, хорошие ли это новости для мира, но для нашего расследования однозначно хорошие.
Игнацио вытянул из-под стопки карт сложенный в несколько раз лист и протянул Молитору. Надо было, конечно, сделать это раньше… но перенапряжение дало о себе знать и псайкер вчера просто вырубился около трех часов ночи, прямо над мобильным когитатором и книгами, которые использовал для проверки некоторых теорий.