В разговоре с братом Домиником Аррик чувствовал себя, как пилот малого штурмовика в масштабной схватке двух эскадр. Ну или как головной корабль, попавший в бою в устроенное противником "crossing-T". Не любил аколит общаться с власть имущими и всякой знатью: церковной или нет. А его собеседник, сразу видно, был не последним лицом в иерархии планетарной Экклезиархии. Местный церковник ловко и непринужденно играл словами, как заправский фехтовальщик - абордажной саблей, и вытянуть из него нужную информацию было не легче, чем еретику совратить одну из сороритас.
Отец Борреалис более привык к общению с обитателями нижних и средних палуб, с рядовыми представителями клира и администраторума - но никак не с теми, кто чувствовал себя во внутренних и межведомственных интригах, как рыба в воде. Аррик словно бы сел играть в таро с профессиональными шулерами, которые ловко и с прибаутками незаметно разводили его на троны - или, в данном случае, на информацию.
Мужчина понимал, что он с самого начала неверно начал разговор с Домиником, пытаясь изобразить из себя ничем не примечательного священника, но и не совсем оказался прав потом, попытавшись напустить тумана тайны на свой статус. Изображая из себя агента вышестоящих структур, от сам загнал себя в тупик, чем и воспользовался его опытный в словесных баталиях собеседник. Не умел Аррик также мастерски, как его коллеги и нынешний визави, играть словами и скрытыми смыслами, и теперь был вынужден хоть как-то сглаживать свои промахи и объяснять неудачные формулировки.
Ах, если бы он мог заранее догадаться, что отец Себастьян направил его не к простому священнику Собора Воителя, а к одному из тех, чей кабинет располагается выше многих прочих, он бы заранее подготовился и вел бы себя по другому. А то и попросил бы совета у более опытного Молитора - не зря ведь того назначили лидером их ячейки. Аколит никогда не считал зазорным учиться у других, и сейчас жалел, что не успел взять пару-тройку уроков риторики и искусства спора.
Как проще было беседовать с простыми людьми! В массе своей честные и искренние, они сердцем чувствовали прямоту и откровенность Аррика, и платили ему той же монетой. А сейчас вместо честности - лицемерие, вместо искренности - обмолвки и недоговорки. И ему выпала сомнительная честь погрузиться в это болото в попытке половить рыбку в мутной воде.
Но инквизиция не отступает, равно как и слуги ее, и аколит был твердо намерен довести до конца начатое. Раз уж выпала ему такая доля, то грех спорить с волей Императора. Следовало предпринять все возможное, чтобы мнительный и настороженный брат Доминик поделился крупицами своего знания, но при этом не насторожился бы и не начал уже сам копать против визитера. Не то, чтобы Борреалис боялся потенциальной угрозы со стороны оппонента, но подобное излишнее внимание могло доставить некие неудобства.
А посему оставалось только одно: делать хорошую мину при плохой игре. Наклонившись поближе к собеседнику, священник нехорошо улыбнулся, добавив в свои слова немного яда иронии:
- Зовите меня просто Арриком, брат мой. Так будет проще всего - ведь какой смысл может нести наименование одного простого человека на бескрайних просторах Империума?
Что же до вашего вопроса, то я не могу не отметить добрым словом ваш интерес и осторожность - достойные качества для того, кто не считант свое текущее положение вершиной карьеры. А здоровые амбиции небесталанных людей похвальны. Поверьте, вы не хотите знать о том, что спрашиваете: даже с середины горы не увидишь ее вершину. Могу вам сказать одно - вы нам, - последнее слово Аррик намеренно выделил ударением, - не интересны... как объект, скажем так. Поверьте, мое присутствие здесь не несет для вас никакой угрозы: напротив, это может оказаться тем самым счастливым шансом. Моего патрона... Меня больше интересуют те, что превыше вас, а такожде те, кто допустил подобный эксцесс. Так что не бойтесь меня и спокойно поделитесь своими знаниями.